Белый морок. Голубой берег

— Слышите? Вы что-нибудь слышите? — вдруг вскочил с места Котька. — Ей-богу, поезд приближается!.. Ребята, а почему бы нам не попробовать отправить его к господу богу? Неужели только могилевским партизанам пускать эшелоны под откос?..

Кто бы на их месте устоял перед искушением одним махом убить сразу двух зайцев? Не устояли, конечно, и они. Тем более что относительно такого поворота событий командиры никаких приказов не отдавали. Следовательно, получалось, что они сознательно предоставляли подрывникам право действовать при непредвиденных обстоятельствах по собственному усмотрению. Единственное, что беспокоило Ивана, — подрыв железной дороги произойдет не ровно в четыре, как они договорились с Павлюком, а на насколько минут позже. Но такой ли уж это смертный грех?

— Ладно. Давайте попытаемся и мы открыть свой счет на рельсах…

Эшелона долго не пришлось ждать. Сначала вдали завихрился сноп искр, а затем на фоне прояснившегося неба проступил и силуэт поезда. Он медленно приближался к виадуку, а в редколесье все будто оцепенели в нервном напряжении: только бы не подвела кустарная техника! Когда паровоз передними колесами достиг виадука, Котька не выдержал и закричал:

— Так давай же!

Геворг с такой силой дернул кабель, что даже сам опрокинулся навзничь. Но, к превеликому ужасу присутствующих, взрыва не произошло. Эшелон, как и раньше, преспокойно катился по насыпи, злорадно напевая колесами на стыках рельсов: «Ну что? Ну что?.. Ну что?..»

Первым опомнился Папаян. Побледневший, подавленный, он, не промолвив никому ни слова, изо всех сил помчался к виадуку. За ним бросился было и Крутикишка, но Иван вовремя его остановил. Вдвоем там, дескать, нечего делать, пускай уж Геворг, как спец по детонаторам, сам проверит, в чем дело.

И снова потянулись невыносимо долгие минуты ожидания. Партизаны не знали, куда себя деть, терялись в догадках: почему не взорвался заряд, что с ним могло случиться? А погожее утро, оседлав легкие ветерки, уже мчалось над землей, гасило последние звезды на небе, ясной метлой выметало ночные сумерки за горизонт.

— Понимаешь, дорогой, — возвратившись к товарищам, виновато начал рассказывать Ивану Геворг, — кольцо чеки из предохранителя не выдернулось… Это же нужно! Никогда такого не бывало…

— Кабель нужно было лучше крепить, — сказал незлобиво Котька.

— Я крепил по инструкции. Ну, сейчас… Попробуй сейчас выдернуть, если имеешь охоту.

Крутикишке этого только и нужно было. Не скрывая радости, опустился на колени, натянул на себя кабель до предела и по сигналу Ивана (они не стали уже ждать появления нового эшелона) рванул его изо всех сил, как это не раз делал на занятиях, устраиваемых Павлюком. Но напрасно присутствующие прижимались к земле — заряд, как и раньше, не взорвался под виадуком.

«…Потому-то просьба к вам: сделайте это дело так, чтобы наши там, на берегах Волги и в горах Кавказа, могли хотя бы чуточку легче вздохнуть…» — внезапно вспомнились подрывникам слова командира, и они, не сговариваясь, опустили глаза.

В практике павлюковцев и раньше бывали случаи, когда намеченную диверсию не удавалось осуществить, потому что изготовленные ими заряды были несовершенны и ве взрывались. Но то были мелкие операции, ни в коей мере не сравнимые с нынешней, первой крупной боевой операцией Ивана. Он даже подумать не мог, что произойдет такое… Что же предпринять? Солнце вот-вот выглянет, и первый путевой обходчик непременно заметит штольню под виадуком…

Это прекрасно понимали и напарники Ивана. Котька схватил Папаяна за локоть и яростно затормошил:

— А ну пошли посмотрим, что ты там снова нахомутал!..

— Спокойно, хлопцы, — пригасил страсти Иван. — Сейчас пойду я и все проверю…

Установить причину, почему не взорвался заряд, оказалось несложно. Как только Иван отыскал в пожухлой осоке кабель, на конце которого была прикреплена металлическая дужка со свежим переломом, сразу понял: сломалось кольцо чеки.