Белый морок. Голубой берег

Слушали Артем с Ляшенко Мудрака и не могли поверить его словам. Подумать только, они со своим отрядом вот уже столько месяцев топчут в одиночестве тропинку, будто одинокий путник в пустыне, буквально задыхаются без связей и поддержки, а в каких-нибудь двухстах с лишним километрах от Киева, в лесах древней Северской земли, давно существует непокоренная партизанская республика, где фашисты вот уже скоро год не могут внедрить свой «новый порядок». Ну как сразу в такое поверить? Конечно, Мудрак о том, чего не видел собственными глазами, никогда не станет разглагольствовать, стало быть, его рассказам следует верить. Тем паче что Черниговщину он измерил из конца в конец.

Правда, с верховным командованием тамошних партизанских отрядов Мудраку не удалось встретиться, зато он вел откровенные беседы с десятками, даже с сотнями людей, которые были верными помощниками партизан. Именно от них ему и стало известно, что активная вооруженная борьба против оккупантов в северной части Черниговщины развернулась еще с октября прошлого года. И развернулась вполне закономерно. Ибо обком партии, выполняя директивные указания ЦК КП(б)У и правительства, еще летом сформировал во всех районах области подпольные ячейки, диверсионные группы и партизанские отряды, для которых были заложены базы с продовольствием, оружием, воинским снаряжением. Некоторые из этих отрядов (в частности, так называемый областной отряд под командованием секретаря обкома Николая Попудренко) еще до отступления советских войск были выведены в леса, чтобы будущие мстители заблаговременно освоились в новых условиях жизни, досконально изучили местность, где будут разворачиваться боевые действия, овладели основами партизанской тактики, а самое главное — сжились, сдружились, сплотились в крепкий коллектив. Разумеется, такие сплоченные отряды с первых же дней оккупации успешно начали вести бои с гитлеровскими захватчиками.

Как разузнал Мудрак, глубокой осенью Черниговский обком партии, учтя опыт борьбы с врагом в первые месяцы оккупации, кинул клич разрозненным подпольным группам и мелким партизанским отрядам объединиться в железный кулак. Клич этот был разнесен повсеместно верными гонцами, и уже к началу зимы к областному отряду присоединились народные мстители, действовавшие в Корюковском, Перелюбском, Рейментаровском, Холминском районах. Когда же образовалось многосотенное партизанское соединение, началось методическое, можно сказать, плановое очищение края от вражеских гарнизонов и полицейских «кустов». За несколько недель в сотнях хуторов и сел советская власть была восстановлена, люди зажили там свободно.

Конечно, жизнь в партизанской зоне не была безоблачной. Немецкое военное командование, стремясь во что бы то ни стало ликвидировать в своем глубоком тылу партизан, раз за разом высылало туда многочисленные карательные экспедиции. Но даже крупнейшие из них терпели неудачи, потому что каждый хуторок, каждый перекресток, ложбина или перелесок представали перед ними неодолимыми крепостями. Местное же население во всем помогало своим освободителям — несло гарнизонную службу, стояло на сторожевых постах и в дозорах, устраивало «секреты» и засады. Лишь ранней весной объединенный областной отряд вынужден был покинуть насиженные места, оставив там формирование под командованием Попудренко. Чтобы избежать боя с превосходящими силами противника, поддерживаемыми танками, артиллерией, авиацией, основные силы черниговских партизан, маневрируя, отступали на север, в Россию, где установили связи с орловскими и гомельскими партизанами. Общими силами они развернули активные боевые действия, отвоевали у врага огромную территорию в бассейне Злинковских, Климовских и Новозыбковских лесов.

— Прослышав обо всем этом, я-т, конечно, двинулся на Орловщину-т. Только не застал уже там черниговских партизан. Как сообщили мне-т надежные люди, черниговцы еще где-то перед петровым днем отправились в рейд. А куда именно… — Митрофан лишь развел беспомощно руками.

— Ну и непоседливый же командир черниговских партизан Орленко, — мечтательно промолвил Артем. — Такого в самом деле не застигнешь врасплох. Стратег!

— Не туда-т целитесь, командир, — улыбнулся Мудрак. — Черниговскими партизанами командует никакой не Орленко. Это народ в песнях своих окрестил первого секретаря-т подпольного обкома партии Алексея Федорова… «Холодной ночью в мороз и в мглу гуляет Орленко в немецком тылу…»

— Вот как! — приподнялся с постели Ляшенко.

— Могу еще добавить, правительство присвоило ему весной звание генерала и Золотой Звездой Героя наградило. И не только-т его одного. И на Черниговщине, и на Орловщине мне-т знающие люди в один голос твердили, будто генеральские звания и звания Героев присвоены еще трем руководителям украинских партизанских соединений.

— И кому же именно?

— Говорят, Сидору Ковпаку, Семену Рудневу и Александру Сабурову. Прослышал я, что сейчас их соединения-т находятся в Брянских лесах…

— Вот куда нам посланца направить!