Бердолька Чарли и Гертруды Богранд

– Премьер-министру Пятигузу VII Благочестивому, наконец, удалось достичь договорённости о внесении поправок в «Конвенцию о Невмешательстве». Также в ходе двустороннего диалога с послом Клавдием Мэффисом обсуждался ряд важнейших вопросов о сотрудничестве. Премьер пообещал ужесточить политику возвращения вновь прибывших в пользу сближения двух обществ. «Мы – одна семья», – завершил воскресную речь Пятигуз VII Благочестивый. Напомню, за минувшие двенадцать лет было проведено более двухсот подобных встреч. Последняя – самая продуктивная – длилась более полутора месяцев. Гренадёры предприняли беспрецедентные меры безопасности. В частности, запретили самовольные полёты. Достопочтенная-Мэр-Города-Миз-Гавриэль пообещала снять все ограничения уже на следующей неделе. А также…

Диктор не успел договорить. Радиоприёмник зашипел. Громко заиграла музыка, а затем весёлый голос сообщил:

– Это «Пиратское радио»! Концерт группы «Пылающие жуки» – в первый день полётов! Джон, Джордж и Стюарт заждались! Готовьте маски подлецов!

Сначала заиграла какая-то песня, но затем радиоприёмник снова зашипел. Диктор продолжал читать новости как ни в чём не бывало, а бабушка Матильда посмотрела на внуков так, что те решили не спрашивать ни о концерте, ни о группе.

Экипаж «ОгненКолесн» прибыл к дому номер тридцать один (сегодня он был соседским с домом номер 6/66) в восемь утра, когда по радио началась нуднейшая передача об арфах. Чарли и Гертруда уже привыкли, что каждый второй кучер был суеверным (некоторые медленно проезжали возле дома номер шесть, и нужно было проявить хитрость, чтобы попасть внутрь экипажа). Надев кеды, чёрные дорожные хитоны и взяв рюкзаки, Чарли и Гертруда попрощались с бабушкой Матильдой. Она проследила, чтобы внуки ничего не забыли (напомнила Гертруде надеть бейсболку Эдварда), и дала каждому по серебряному граалю: вдруг захочется что-нибудь купить.

Чарли удивился, когда они с Гертрудой прошли к экипажу: на 66-й улице не было и следа от необычной ночи. Лишь сани всё ещё оставались на крыше дома старушки Трухти Кимор.

По дороге к Верхнему Саду Чарли и Гертруда уснули.

* * *

– Сюда! Сюда! – приветствовала собравшихся молодая девушка с необычайно широкими зелёными глазами, когда Чарли и Гертруда оказались у Золотых Ворот в Верхний Сад. В бирюзовом хитоне девушка прохаживалась по аллее, пересчитывая всех по головам. – Надеюсь, что хотя бы часть из вас вспомнит меня или научится произносить к концу дня мою фамилию. Меня зовут миз Ева Лили́т. Никаких мисс и миссис! Шестьдесят два. Вас намного больше, чем ожидалось. Почему такие сонные?

Многие собравшиеся, как и Чарли с Гертрудой, дремали на ходу. Миз Ева Лили́т раскрыла список с фамилиями присутствующих и, поправив бирюзовый хитон, слегка оживилась:

– Глум, Меенвольд, Пелтроу… Так-так-так, у-у-у, – радостно отозвалась миз Ева Лили́т. – Бо́гранд! С возвращением домой! – затем она обратилась к остальным. – Список длинный, а у меня слишком хорошее настроение. Предупреждаю! Всех я точно не запомню, поэтому будем вспоминать и знакомиться во время… или… Мальчик, у тебя есть разрешение на собаку?

Все уставились на парня с чёрными, как ночь без светлячков, волосами. Возле Эдварда сидел его здоровенный пёс Харгест. Будто понимая, что говорят сейчас о нём, Харгест опустил голову и тихонько завыл.

– Разрешение есть. – Эдвард покопался в своём рюкзаке, достав оттуда свиток.

– Верю. – Миз Ева Лили́т одарила его своей ослепительной улыбкой. – Перед тем, как мы начнём, достаньте свои повестки. Я должна расписаться. И не забудьте получить список сообществ!

– Привет. – Эдвард поздоровался с Чарли и Гертрудой, когда миз Ева Лили́т ставила подписи на их повестках павлиньим пером.

– Привет, – в один голос ответили Чарли и Гертруда.

В этот момент к ним подбежал Кристофер – рыжий мальчик в очках и коричневом хитоне. Он тяжело дышал: