Береговая линия. Стихотворения в трех актах

чтоб в конечном итоге мы жили опять без окна.

Каждый ищет возможность взглянуть на людей свысока,

где карманы набитые лучше всего прикрывать,

ведь у них не от скуки свисают большие бока,

как могла бы подумать всерьез побежденная рать.

Что же завтра останется нам от воюющих стран?

Все события в пасмурных днях и в ужасных делах,

где политика – способ идти до конца (на таран), –

чтоб в столетнем периоде был человеческий крах.

Кто-то хочет господство иметь над простором земли,

превращая умы не в больничную воду, а в гниль…

Хоть в гараж отправляйся и дыры тихонько сверли,

потому что душа от вражды превращается в nihil*.

Только сердце за ребрами бьется, как жалкий птенец,

словно хочет протиснуться в мир, где не носят плащей.

Чтоб спасти первозданность, рассеяв печальный конец…

(впрочем, все аннулировать это в порядке вещей).

Весна 2017

_____

* Ниль (nil = nihil) – ничто (лат.).

* * *

…и наступит тот день, –

расступилась бы пыль под ногами, –

как увидим мишень,

мы блуждать перестанем кругами.

И изменится все.

И настанет эпоха другая.

Замолчит воронье,

тишину меж собой умножая.

И отхлынет хандра.

И отстроим мы новый акрополь.

И отпустим раба.

И всегда будет хлеба нам вдоволь.

И в крылатом огне

мы увидим, как мечется Хронос.

И на смертном одре

нам почудится Ангела голос.

И при свете ночном

мы распутывать станем интриги.

А наутро начнем,

мы обменивать водку на книги.

Но маяк наш погас.

Не видать корабля Одиссея.

Приближается час,

когда сгинет скрижаль Моисея.

Остается одно –

уповать на чудесную силу,

пить безмерно вино, –

пока тело не ляжет в могилу.

21–22 мая 2021

ИЗ МАНДЕЛЬШТАМА

По бескрайней отчизне пройдусь не спеша,

утопая по пояс в болоте.

Никогда еще так не болела душа…

Что ты знаешь о птичьим полете?

Надо мною Воронеж, как птица кружит,

озирая пространство родное.

Почему в твоем карканье слышится: жид, –

неужели я верил в другое?

О, забытое Слово! О, Стих бытия!

О, великая нравственность Были!

О, безумная Жизнь! О, Надежда моя!

Нас по разным углам рассадили.

Разделяет звонок… Убивает звонок…

Убиенным негласностям вторя.

И умчал меня поезд на Дальний Восток,

чтобы встретиться с солнцем у моря.

Здесь прилив и отлив катят валы свои,

нагнетая суровость грузина.

Что мы знаем с тобой о великой любви,

если смерть не встречает осина?

Август 2018

ДИАЛОГ

– Скажите, что вас волнует, наши Люди ведут учет.

– Заморожена жизнь, как банковский счет.

– Это пока не в счет.

– У меня нет дома и нет семьи.

– Держите судьбу за ремни.

– Я живу не лучше вон той свиньи.

– Я бы так не сказал, ведь это – второй Пилат.

– Извините, но жизнь – это сущий ад.

– Не хотите ль получить мандат?

– Нет, спасибо, свиньей я не стану.

– Зря. Залечили б душевную рану…

– За поклоненье тирану?

– Не превышайте лимит.

– Мазаль-тов! Я – индивид!

– Не стоит острить и учить иврит.

– А может, я, как Эйнштейн, еврей.

– Эта фраза не делает вас умней.

– Эта фраза делает из вас свиней.

– Вы случайно не коммунист?

– Нет, хотя лозунг футуристично чист.

– Полагаю, вы – антигерой или псевдоартист.

– Не исключено. Но кто виноват?

– Толстой? Достоевский? Я понял – Сократ.

– Во всем виноват Пират.

– Пилат II. Подпишите бумагу.

– Для начала: не хотите ли брагу?

– Все выпивают за нашу отвагу.

– А если за вашу не выпью, то что?

– Тогда вас убьют, вот что.

– Меня и так убьют. Но за что?

– За то, что живете здесь.

– Смерть не дана, как месть!

– У дерьма появилась честь?

– Я не философ и не поэт…

– Мы все про вас знаем. Вот вам совет…

– Дата и подпись? Это бред!

– В твоей голове винегрет, салат!

– Я все подпишу, уберите канат.

– Пилат II будет сильно рад.

– Не считаю, что это вполне…

– Становись-ка лицом к стене.

– Жизнь, как баррель, скачет в цене…

– А-ха-хах!!!

– Человек – это мусор? Ненужный прах?

Бах… Бах… Бах…

2019 г.

ЗАМЕТКИ О КАМНЯХ

I

Секундная стрелка бормочет: тик-так,

как следствие – я существую.

Хотя бы в квартире, где мятый пиджак

вам интерпретирует Время. Такую

картину вы встретите, если глаза

способны сканировать вещи.

Они не подвижны, но их голоса

о мире, о жизни – зловещи.

II

Поскольку за ними одна пустота,

они нам талдычат о смерти, –

как вождь у кремлевской стены, чьи уста

правдиво колышутся. Жить в круговерти,

конечно, возможно, но вот в чем вопрос:

а будут ли тучи над нами? –

в ответ получаешь реформу. Курьез

сравнил нас уже с валунами.

III

Мы – камни. Мы – прах. Наше дело молчать,

уткнувшись в смартфон, как в газету.

Иначе найдется такая печать,

что прошлое молча встревожит планету.

Молчание – знак, говоришь, – как же так?

Я думал иначе: мы – камни.

Жилище. Река. Мостовая. Овраг…

Молчанье камней даже в спальне.

IV

Где древняя Троя? – в руинах, в камнях…

вождей завлекла паранойя.

Сияние ружей, доспехов и блях

разрушит столицы. Где древняя Троя?

Не вспомнить уже соловецкий курорт –

история льется дождями.

Однако она повторяется. Фьорд

по-прежнему устлан камнями.

V

Параша в параше проснулась (ДР

отметила) – ночью летала

на «Черной акуле». Сегодня амбре

сквозит из открытого рта, как с вокзала.

Неведенье – сила. Какую тропу

нам следует выбрать? Ворота,

ты видишь, открыты, но нашу стопу

уже поглотило болото.

VI

Мне хочется верить упавшей звезде,