Береговая стража

– Как быть? Уходить. Уходить, пока это дело не стало известно во дворце. Государыня в такие истории вмешиваться любит! Тот пакостник, что новое завещание изготовил, жив?

– Помер, слава богу, – ответила Ухтомская.

– Говорил я тебе, Маша… – начал было Лисицын, но княгиня перебила его.

– Что – говорил? Что – говорил? Да кабы я не приготовила новое завещание, ты бы сейчас канцеляристом в каком-нибудь Пошехонье служил!

Лиза молчала, не вмешивалась, и все яснее понимала, что Матвеич прав – надо уходить, пока не отправили справлять новоселье в казематы. Ей самой мало что грозило – но она оставалась совсем без денег и без имущества.

– Друг мой, уедем отсюда! – воскликнула она, прижимаясь к мужней груди. – Возьмем все, что можем, и уедем!

– Нет, нельзя!

– Нужно! Того гляди, другие дела вскроются! Нужно уходить и тех забирать, кто может проболтаться, – распорядился вместо хозяина Матвеич. – И времени не тратить. Пока щенок спохватится – мы уж будем за Псковом! Велите закладывать экипаж!

– Да как же мы одни? – спросила княгиня. – А добро мое? А сыночки?

– Ничего с сыночками не сделается! Или вам, добрая барыня, охота в одном каземате с ними поселиться? Сперва спрятаться надо, потом думать, как быть! – Матвеич уже командовал вовсю. – Мы можем единым духом долететь до Гатчины, там сменить лошадей, и дальше…

– Куда? Куда – дальше?! – закричал Лисицын. Мир его рушился, он ощущал себя дитятей, забытым в комнате при пожаре.

– В Курляндию! – вдруг сказала Лиза. – Пробьемся в Курляндию, а это уже заграница!

– Может, в Макаровку?

– А то никто не догадается искать вас в Макаровке! Я пошлю сейчас за своими людьми. Полкашка уцелел, его псами травили мещане, да он вырвался, пса завалил, убежал. Тут он, в людской.

– Нет, нет, это невозможно! – твердила, перекрикивая Матвеича, княгиня.

– Возможно! – жестко сказала Лиза и встряхнула ее за плечи. – Не вопи! Матвеич, экипаж уж готов, сейчас я соберу деньги и дорогие вещи. Юшка, иди за мной, поможешь нести. Николай Петрович, у тебя в кабинете пистолеты, ружья охотничьи. Ступай, все заряди да деньги отовсюду выгреби! Ох, чуть не забыла! В голубой спальне у нас гость – его щенок в наш дом заслал разведывать и разнюхивать. Его нужно взять с собой!

– Нужно, – согласился Матвеич. – Не здесь же…

– Юшка, беги за ним, чтоб живо собрался, и тут же – ко мне! Маша пойдешь со мной. Будешь визжать – дам хорошую оплеуху, – пригрозила Лиза.

И ее мир рушился, но она собралась с силами очень быстро. И уже новые замыслы клубились в голове, обретали очертания. Коли оказаться за границей – очень ли нужен там старый и бестолковый супруг? Да и княгиня Ухтомская там не больно нужна. Тут же выстроилась новая последовательность: господин Морозов, княгиня, супруг, последний – Матвеич.

Она и не подозревала, что умеет так быстро собираться в дорогу. Все ее драгоценности лежали в ларчиках, каждая на своем месте, – Лиза любила порядок. Скопленные из тех, что давались на булавки, деньги хранились в тайничке – две с лишним тысячи золотых империалов. Оставалось собрать столовое серебро, простое и позолоченное, которого набралось чуть ли не полтора пуда. Лиза, как примерная хозяйка, держала его под замком и выдавала только для больших приемов. Она приказала позвать кучера Фролку с мешками из-под овса, и он снес все это добро в экипаж.

Когда Лиза опять спустилась в сени, там шел мужской разговор о лошадях и о том, кто поедет в экипаже, кто – верхом. Санька, очень испуганный странными речами, стоял под охраной Матвеича и каторжной рожи – Полкашки. Лизе бросилась в глаза Полкашкина левая рука, обмотанная холщовыми полосами. Она подумала – хорошо, что собаки не правую подрали, при нужде этот человек сможет стрелять из пистолета.

– Верхом ездить умеешь? – спросил Саньку Лисицын.

– Нет, – честно признался Санька.

– Я возьму его в экипаж! Оставлять его тут нельзя, понимаешь? Нельзя! – сказала Лиза мужу. Она прекрасно понимала, что выйдет, если Санька заговорит, да еще словесно обрисует всех беглецов. А что господин Шапошников, он же – сильф Световид, первым делом примется искать фигуранта, чтобы допросить его, она не сомневалась.

– Бери, – сразу согласился Лисицын. – Сколько-нибудь с нами проедет.

– Да, мой друг.

Лиза поняла мужа с полуслова. И он видел это, и видел ее спокойствие, и ему показалось, что из беды можно как-то выкарабкаться. Главное – доехать поскорее до Гатчины, а там найдутся добрые люди, помогут сменить лошадей, недаром Лисицын, зная, что государыня не вечна, стал заводить связи при «молодом дворе». И – вперед, в Лифляндию, в Курляндию, к Либавскому порту, который, сказывали, этой зимой не замерз!

– Вам нельзя тут оставаться, – сказала Саньке Лиза, и он кивнул, хотя ничего не разумел в происходящем. – Ах ты Господи! Фролка, Фролка! Надо взять Желанного и Любезного! Без них нельзя!

Породистые рысаки – это живые деньги, и весьма немалые.

– Оседлай их, Фролка! – велел Лисицын.

– Нет, что ты? Или у нас лошадей под верх не осталось? – возмутилась Лиза. – Ну, сочтемся? Сколько нас?