Берроуз, который взорвался. Бит-поколение, постмодернизм, киберпанк и другие осколки

В «Бункер» постоянно носили героин, и у Берроуза снова появилась сильная зависимость. В «Человеке внутри» Грауэрхольц говорит, что хотя, по легенде, Берроуз излечился от наркозависимости в 1956 году, на самом деле он на протяжении всей жизни бросал и вновь начинал употреблять наркотики. «Джанк – это улица с односторонним движением. Разворота нет. Ты уже никогда не сможешь вернуться»{496}. Но этот раз был особенным: он чуть не привел к болезненному разрыву с Грауэрхольцем и был отягчен смертью сына, Билли-младшего, который тоже был наркоманом.

Берроуз-младший был и писателем, то есть шел по отцовским стопам в самом главном, однако его книги «Speed» (1970) и «Kentucky Ham» (1973)[38]

остались малоизвестными, а наркомания и алкоголизм свели его в могилу в 33 года. Билли-младшему было четыре года, когда пьяный отец застрелил его пьяную мать, и они никогда не были близки. Билли рос с бабушкой и дедушкой и почти не видел отца, жившего в Европе. Редкие попытки пожить вместе и сблизиться так ни к чему и не привели. Так получилось, что Аллен Гинзберг, неоднократно помогавший Билли-младшему, был ему ближе, чем родной отец, – хотя в фильме «Берроуз» есть трогательная сцена, где Билли-младший, очень похожий на отца, разве что покрупнее, говорит, что с Берроузом-старшим у них тем не менее была некая ментальная связь, отец посылал ему книги Рембо и других авторов. «Я не выпускал из рук подарки, которые он мне присылал», – говорит Билли-младший, уставившись в пол.

Он ревновал Грауэрхольца к отцу: они были как братья, но вышло так, что один из них был плохим сыном, а другой – хорошим (конечно, хорошим был Джеймс). Билли жил быстро, много пил и принимал наркотики – Джон Джорно даже назвал его «последним битником». В середине 1970-х у Билли диагностировали цирроз печени. Он пережил трансплантацию, но продолжал пить. Он умер 3 марта 1981 года во Флориде. В последние дни с ним рядом был Гинзберг. Но не отец.

Берроуз тяжело переживал смерть сына, испытывая сильное чувство вины за то, что так и не стал Билли-младшему настоящим отцом. Чуть раньше, в 1980 году, от рака умер Энтони Бэлч; еще раньше, в 1976-м, в автокатастрофе погиб Йен Соммервиль. Теперь и Джеймс Грауэрхольц, фактически заменивший Берроузу сына, решил больше не мириться с безумной панк-фазой писателя, вновь прочно севшего на героин, и уехал из Нью-Йорка в родной Канзас.

Забрав с собой архив Берроуза и все его деловые бумаги, Грауэрхольц поступил очень мудро. Биллу пришлось навещать его в городе Лоуренсе, штат Канзас. Там ему понравилось, и он стал подумывать о том, чтобы уехать из Нью-Йорка и попытаться вылечиться от наркозависимости.

Последней каплей стало повышение арендной платы в «Бункере» почти вдвое. В 1981 году Берроуз собирает свои немногочисленные пожитки и перебирается в Лоуренс к Грауэрхольцу.

В Канзасе жизнь стала налаживаться. Рядом не было никаких панк-джанки, становившихся в очередь к Первосвященнику из «Бункера» на воскресную вмазку. Обстановка способствовала спокойной, размеренной работе над последней трилогией – часто ее называют «Трилогией красной ночи» (англ. «Red Night Trilogy») или «Трилогией магической вселенной» (англ.

«Magical Universe Trilogy»), – которую Берроуз начал романом «Города красной ночи» еще в Нью-Йорке. В Канзасе было на что отвлечься: благодаря мягким местным законам{497} берроузовская любовь к оружию смогла обрести новую жизнь. Билл со страстью отдался коллекционированию оружия и обзавелся друзьями, с которыми регулярно ездил пострелять. Оружие в его доме было повсюду; Маркус Эверт, молодой любовник Билла, рассказывает, что они спали с заряженным ружьем в кровати. «Ну дайте же во что-нибудь выстрелить!» – кричит сгорбленный старичок с огромным гладкостволом наперевес в фильме «Человек внутри». Это Уильям С. Берроуз, и в этот момент он счастлив.

С оружием связан и интерес к живописи, возродившийся у Билла в Канзасе после вынужденной нью-йоркской панк-паузы. Берроуз часто говорил, что, экспериментируя с живописью с 1960-х годов, он не решался отдаться ей по-настоящему, пока был жив Брайон Гайсин – из них двоих безусловный и настоящий художник. Смерть Гайсина в 1986 году как будто сняла этот блок, и Берроуз стал уделять живописи чуть ли не больше времени, чем писательству. Его излюбленная «ружейная техника» (англ. shotgun art) придумана была не им, но он это знал и не претендовал на оригинальность: перед большим листом фанеры ставились банки с красками, и Билл палил по ним из дробовика, создавая на фанере удивительные узоры с дырками от дроби. (Образец берроузовского shotgun art можно увидеть в Музее Людвига в Санкт-Петербурге.)