Берсеркер

Когда они одолели около полукилометра по выписывающей петли дороге, Андреас указал в сторону. Там готовили ринг для завтрашних состязаний. Здесь горный склон был уже более крутым, и найти подходящую площадку было куда труднее, потому ринг одной стороной упирался в обрыв. Еще через километр петляющая дорога провела их мимо двух каменных сторожевых башен. Часовые отдали салют четкими взмахами копий. Андреас в ответ махнул рукой.

Теперь они должны были находиться недалеко от вершины. Склон горы снова стал более пологим, а дорога теперь шла через лес, ухоженный, словно парк. Многие деревья были усеяны плодами. Земля под деревьями была укрыта ковром ползучих растений с узкими листьями наподобие травы.

Потом деревья поредели, земля выровнялась, и взорам путников предстал город-цитадель, венчающий вершину горы. Дорога провела их мимо белоснежных стен прямо к широко распахнутым воротам. Перед тем как войти в ворота, Шонберг оглянулся и поискал взглядом корабль. Его преследовало неясное беспокойство, и отделаться от этого ощущения никак не удавалось. Шонбергу удалось разглядеть лишь верхнюю часть металлической сферы — все прочее скрывали деревья.

Войдя в город, они сперва мало что увидели — разве что еще большее количество стен из ослепительно белого камня. Гости прошли по улицам, которые Шонберг счел узкими и чересчур людными. Рабы в серых плащах и телеги, запряженные многорогими тягловыми животными, убирались с пути аристократов, облаченных в белое. То здесь, то там из крытых носилок или из зарешеченных окон выглядывали элегантные женщины. Окна чаще всего были маленькими, двери держались запертыми, а стены повсеместно были белыми. В городской архитектуре господствовало удручающее однообразие. Перехватив взгляд Андреаса, Шонберг спросил:

— Можно нам будет сделать несколько фотографий?

— Да, конечно. Непременно сделайте потом одну и для меня. Я буду высоко ее ценить.

Одетые в белое хозяева планеты теперь выстроились вдоль пути гостей. Они слегка кланялись, выказывая больше любопытства, чем Шонберг когда-либо видел со стороны любого из местных жителей. Афина улыбалась и махала рукой женщинам и детям в белом, которые выглядывали из окон или из-за углов. Люди в серой одежде, как мужчины, так и женщины, казалось, слишком спешили, чтобы хотя бы посмотреть на чужаков. Шонберг про себя отметил, что ему не встретилось ни одного ребенка, одетого в серое.

— А вот и Храм Торуна. — Андреас остановился и указал на высокие двустворчатые ворота из тяжелой металлической решетки. За воротами виднелся внутренний двор, с трех сторон окаймленный зданиями все того же вездесущего белого цвета. Правда, эти здания были несколько выше, чем те, которые попадались гостям за время пути по городу.

— Здесь мы и будем пировать сегодня вечером.

Как только небольшая группа проследовала в ворота, Андреас тут же попрощался с гостями и устремился к зданию, которое, по всей видимости, и являлось этим самым Храмом, самой высокой постройкой, двенадцати-пятнадцати метров в высоту, с широкой белой лестницей и дверью весьма неприятного вида.

Что же касается гостей из внешнего мира, их тут же с поклонами окружили молодые жрецы, проводили в соседнее здание и показали каждому его комнаты — все они выходили не на улицу, а в нечто вроде английского парка во внутреннем дворе.

Шонберга проводил приставленный к нему подобострастный слуга. Оскар осмотрел комнату и обнаружил, что это небольшое, но довольно приятное помещение. Маленькое окошко было забрано узорной решеткой, пол устилали мягкие ковры, а кровать казалась весьма удобной на вид. Похоже, в планы хозяев входило пригласить их остаться на ночь. Слуга разложил белую одежду из непонятной ткани. Через открытую дверь видны были еще несколько слуг: они старательно волокли ванну.

Чуть позже, предоставив слугам тереть его спину — в том не было особой необходимости, ну да пускай уж все идет, как у них заведено, — Шонберг обнаружил, что неожиданно теплый прием со стороны хозяев слегка ослабил беспокойство, которое уже начало его изводить. Но зато теперь Оскар заподозрил, что после пира Андреас попросит его о какой-то крупной услуге. Интересно, что бы это могло быть? Возможно, жрец захочет контрабандой заполучить какое-нибудь оружие внешнего мира, необходимое, чтобы ослабить причиняющего ему чересчур много хлопот противника.

К тому времени, когда Шонберг закончил мыться и одеваться, уже опустилась тропическая ночь — стремительно, почти без сумерек, как принято в этих широтах. Тут же откуда-то вынырнул молодой жрец, чтобы провести гостя на пир; похоже, у них тут все было расписано, как по нотам.

Попросив сопровождающего задержаться, Шонберг остановился у соседней комнаты, отведенной Афине, и обнаружил, что девушка уже готова присоединиться к нему. Афина оставалась такой же расторопной, как и во время любой деловой поездки. Ее сопровождающий сообщил, что де ла Торре и Челеста — их комнаты располагались чуть дальше по застеленному коврами коридору — уже впереди.