Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Его мысли о Китае исходят из двух позиций. Одна из них – его прагматизм. Китай существует, и его существование не зависит от нашей воли. Вторая позиция – в Китае живут китайцы, и, по мнению ЛКЮ, это весьма обнадеживающий факт. В чем ЛКЮ никак не обвинишь, так это в сочувствии коммунистам (здесь можно было бы выразиться и порезче). Однако пожелать этому огромному Китаю с почти полуторамиллиардным населением неизбывных хронических бедствий, болезней и в конце концов распада может только законченный злодей или безумец. И вы будете абсолютно, исключительно не правы, если не воздадите по заслугам великому Дэну, этому коротышке, который всю жизнь непрерывно курил свои сигареты.

Ли продолжает вполголоса, и его раздражение чувствуется почти на ощупь: «Во-первых, его сразу же проклял Запад. Дэн хотел перестроить всю страну, не подрывая существующего порядка – иначе стране грозила бы еще одна глобальная катастрофа масштаба „культурной революции“. На Западе предпочли бы увидеть на его месте кого-нибудь вроде Горбачева, чтобы через несколько лет Китай уже лежал в руинах, – Ли засмеялся. – Но потом они одумались и взяли Дэна под свое покровительство». Завершив эту фразу, Ли устало покачал головой.

Ли боготворит покойного Дэна не только как сильного лидера бескрайней страны, которой управлять почти невозможно, но и как великую фигуру в китайской истории, запустившую процесс исправления исторического пути, процесс освобождения от унизительного европейского прессинга. При таком взгляде на вещи сильная китайская власть является не только неизбежностью, но и необходимостью. С точки зрения социального дарвинизма Китай совершенно естественным образом должен дойти в своем развитии до вершины, следуя в этом за другими, более одаренными нациями.

Этот процесс должен протекать вполне естественно, укладываясь в таинственные исторические ритмы и рифмы. США и КНР просто обречены на сосуществование, как два полюса притяжения, обеспечивающих (хотелось бы верить) равновесие на этой планете. Где-то они будут сотрудничать, а где-то конкурировать. Вторая половина XXI века будет почти наверняка эпохой азиатского господства – как XIX век был веком Европы. Разумеется, все это случится не завтра, и в обозримом будущем лидерские способности и политическая мудрость Соединенных Штатов будут единственной опорой мирового порядка, как это было в течение прошлого века, справедливо названного «веком Америки».

Получается, что Ли в равной степени болеет и за американских лидеров, и за китайских. К китайскому наступлению Ли относится с одобрением (если не сказать – с открытым шовинизмом). С другой стороны, он не из тех, кто считает, что скоро Америке придет конец. Он преклоняется перед американским предпринимательским духом, особенно в его прагматичных и благопристойных проявлениях. О том, кто станет следующим президентом Америки, он думает больше среднего американца.

Я спрашиваю: «Кто из тех, кого вы видели, должен считаться величайшим американским президентом?»

«Из тех, кого я видел?»

«Да, из тех, с кем вы были достаточно близки, чтобы составить собственное мнение».

Его ответ, наверное, удивит многих американцев.

«Если бы не промашка с Уотергейтом, я бы назвал Ричарда Никсона. Он обладал реалистическим взглядом на мир. У него был острый аналитический ум и тактический талант для успешного решения текущих задач. Вот, правда, его желание знать слишком много… иметь полную уверенность, что его перевыберут… Это приобрело маниакальный характер. А кроме того, у него, мне кажется, были плохие помощники. Как там их звали?»

“Если бы не промашка с Уотергейтом, я бы назвал Ричарда Никсона. Он обладал реалистическим взглядом на мир. У него был острый аналитический ум и тактический талант для успешного решения текущих задач”

«Халдеман и Эрлихман?»

«Да. Они должны были сказать, что все это не имеет значения, что нужно просто наплевать и забыть. А Никсон вместо этого следил за каждым шагом своих политических оппонентов».

Я сказал: «У президента Никсона не хватило духу, чтобы добровольно сойти с дистанции, вырваться из накатанной колеи».

«Да нет, ему это было и не нужно. Он просто обязан был победить».

ЛКЮ был не единственным азиатским лидером, с горечью смотревшим на позорное изгнание Никсона из Вашингтона, когда тот улетел из Белого дома на вертолете. Если провести опрос среди азиатской элиты его поколения, Никсон окажется очень близко к началу списка американских президентов, оказавших на Азию положительное влияние. Среди азиатских лидеров некоммунистической ориентации отношение к американским действиям во Вьетнаме было гораздо более положительным, чем среди американских граждан.

Открытие отношений с Китаем, хоть и имело предварительный характер, по сей день в глазах многих азиатов выглядит как исторический шаг, совершенный политическим гением.