Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

И снова мой пас: «И экономика в тот момент была на спаде». (Американцы вряд ли забудут эту мантру, которую команда Клинтона задействовала в пикировке с Бушем: «Болван, это же экономика!».)

«Экономической рецессии тогда никто не мог противостоять».

Я пропустил эту реплику мимо ушей, не выразив согласия и понимая, что по этому вопросу мы не сойдемся во мнениях, и продолжил: «А что вы все-таки думаете о Клинтоне?»

«Очень умный человек, тонкий политик, симпатичный персонаж с дружелюбным настроем».

«Да, просто фантастическая личность!»

«Когда он обращается лично к вам, у вас создается такое впечатление, будто вы самая важная персона в мире. Правда, мне кажется (и этому было множество подтверждений), что он не слишком строг в соблюдении фундаментальных правил».

«Что, слишком много свободы в американском духе?»

«Если говорить о нем лично, то это частично вытекает из его характера. Не знаю… То есть у него было трудное детство и т. д. и т. п.».

“Я бы скорее сказал, что у него были слишком уж меланхоличные советники. Буш-младший знал, что ему не хватает опыта. А это великая доблесть – знать самого себя”

На этот психоаналитический заход я не обратил особого внимания, но зато отметил два неожиданных момента.

Один – попытка объяснить знаменитое обаяние Клинтона какими-то клиническими причинами. Понятно, что личный жизненный опыт ЛКЮ содействовал выработке у него определенного иммунитета против таких отношений. Рассказывают, что у Цзян Цзэминя, прежнего китайского председателя, тоже были свои способы защиты от клинтоновских чар. Более того, этот генсек воспринимал демонстративное дружелюбие Клинтона просто как личное оскорбление. Впрочем, к списку ведущих мировых политиков, которые не находили ничего интересного в манерах арканзасского чародея, помимо Цзэминя и ЛКЮ можно добавить еще и Джорджа Буша, который впоследствии сменил Клинтона на его посту.

Итак, вопрос: что можно отметить общего между Цзянь Цзэминем, ЛКЮ и Бушем-младшим помимо их общей стойкости перед чарами Клинтона?

Подумайте об этом…

Еще одна специфическая грань в образе ЛКЮ – это безоговорочное осуждение правителя, чья карьера рухнула из-за неподобающих отношений с женщиной. Его собственное поведение с женщинами, равно как и его публичные высказывания по этому поводу, можно считать абсолютно безупречными. В них не разглядеть и тени чего-нибудь скандального. В его мемуарах написано, как он благоговеет перед матерью, а к жене десятилетие за десятилетием питает безграничную любовь. Социальная и экономическая политика его правительства всегда предусматривала энергичные меры, нацеленные на равноправие полов в плане карьерных возможностей. С его помощью в стране возник целый социальный слой работающих женщин, а всего 50 лет назад это было немыслимо. Возможно, потребуется еще одно поколение, чтобы эти принципы равенства достигли самой верхушки сингапурского общества, но уж по крайней мере за рулем автомобиля в Сингапуре мы все чаще и чаще замечаем женщин. В отличие от сторонников «компенсационной дискриминации» ЛКЮ никогда не ставил женщин на высокие посты просто из одних лишь представительских соображений, однако он абсолютно уверен, что уже в следующем поколении сингапурских лидеров совершенно естественным порядком женщины самостоятельно завоюют немало узловых позиций.

И здесь им движут не столько идеологические, сколько практические соображения. На этом острове, не очень богатом трудовыми ресурсами, правительство ЛКЮ смогло их почти удвоить, направив усилия на борьбу с дискриминацией, из-за которой большая часть женщин оставалась дома. В 80-е и 90-е годы во многих сферах профессиональной деятельности сингапурские женщины достигли мировых стандартов. Они добились столь выдающихся успехов, что сингапурско-китайские представители сильного пола начали испытывать определенное замешательство – они оказались морально не готовы видеть в прекрасных дамах равных себе социоэкономических партнеров, не нуждающихся в каком-либо снисхождении.

Однажды ЛКЮ признался мне, что втайне преклоняется перед японцами, которые ради сохранения культурной преемственности сумели как-то замедлить этот процесс. Сейчас Сингапур демонстрирует один из самых низких уровней рождаемости во всей Азии. Среди множества причин, стоящих за этим фактом, нельзя не увидеть следующую: в стране появился целый класс гиперактивных и сверхделовых женщин, которые просто парализуют волю к жизни у определенного слоя сингапурских мужчин. Сравним это с ситуацией в японской экономике, которая уже два десятилетия крутится на пониженных оборотах. Если бы японцы более энергично вовлекали своих женщин в трудовой процесс, экономический климат в стране был бы намного здоровее.