Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Академия имени Эндрю Декстера была католической школой для мальчиков в сердце сельской местности Коннектикута. Школа была построена железнодорожным финансистом в 1891 году. По первоначальной задумке это должно было стать самым крутым отелем на Восточном побережье, но из-за финансовых неудач строительство прекратилось на несколько лет. До тех пор пока кучка богатеньких приезжих из Европы после Первой мировой не вложила сюда деньги, запихав парочку священников, учителей и вместе с ними своих проблемных отпрысков. Одним из священников был Эндрю Декстер, и так это место превратилось в школу-интернат для мальчиков номер один в США.

Никак нельзя было приукрасить это место, Академия имени Эндрю Декстера была настоящей дырой. Чтобы добраться до ближайшего магазина, нам нужно было идти миль десять только в одну сторону. Мы были отрезаны от мира, и не без причины. Это место кишело самыми отбитыми подростками во всей стране. Единственный плюс в том, что, если наступит зомби-апокалипсис, у нас есть buffer[17], так что мы узнаем, если к нам соберутся пожиратели мозгов.

Очевидно, мама так и не приедет, как и то, что это Рождество я снова проведу в одиночестве, как и прошлое. В прошлом году единственный, кто составил мне компанию, был охранник, который периодически проверял, не прикончил ли я себя. Конечно, я этого не сделал. Вместо этого я читал и распечатывал хорошие примеры заявлений в колледж. Задачей было стать миллионером. Если все придурки вокруг и их родители были при деньгах, то почему бы и мне не попробовать?

– В любом случае, что ты здесь делаешь? – Я обнял руками коленки, смотря на Риггса.

– Нет семьи, помнишь? – Риггс пожал плечами.

– Вообще-то не помню. – Я приподнял бровь, продолжив: – Следить за твоей задницей не мое любимое хобби.

Я почти не разговаривал с Риггсом, как и со всеми остальными в школе. Разговоры вели к привязанности, и я совершенно точно не хотел привязываться к кому-то. Люди были ненадежны.

– Да. Мой дедушка, который вырастил меня, отказался от привычки дышать на прошлое Рождество.

– Дерьмо. – Я пошевелил пальцами ног в туфлях, пытаясь избавиться от онемения. Я начинал замерзать. – Что ж, уверен, ты можешь купить себе нового дедушку или что-то вроде того. – По слухам, Риггс купался в деньгах.

– Не. – Ему, похоже, было плевать на мою издевку, хотя я заслужил за нее хорошую трепку. – Оригинал незаменим, – заметил Риггс.

– Паршиво.

– Рождество – самый худший праздник в году. Мы должны отменить его. Если я когда-нибудь открою благотворительность, то назову ее «Убить Санту», – сказал он, пытаясь из пара от холода создать кольца дыма.

– Не жди взносов.

– Ты удивишься, Иванов. Я могу быть довольно убедительным, и богатые люди любят швыряться деньгами куда непопадя. У деда была сидушка на туалете из чистого золота. Раньше я занимался королевским дерьмом, – он цокнул, глядя куда-то вдаль, можно сказать, ностальгируя по тем временам.

– Значит, ты не уезжаешь домой на каникулы? – спросил я, медленно отпуская надежду, что мама приедет, и переваривая слова Риггса. – Стой, тебя же не было здесь на каникулах в честь Дня благодарения, – вспомнил я.

– Был вообще-то. Арсен и я отправились в поход в лес, когда никто не видел. Мы разожгли костер и сделали смор[18], правда, случайно получился небольшой пожар, – хихикнул Риггс.

– Это были вы? – У меня глаза из орбит вылезли. После этого случая устроили целый день здоровья и безопасности, и всем запретили выходить за пределы школы на выходных.

– Джентльмен не рассказывает, если что-то поджигает. – Риггс просиял, вздернув подбородок.

– Ты только что рассказал, – заметил я.

– Да. Мы точно устроили пожар. Но смор стоил того, чувак! Он был пушистый и сладкий. – Риггс поцеловал кончики пальцев, как это делали итальянцы.

– И где Арсен сейчас? – Я оглянулся вокруг, будто он вдруг появится из-за сосен. Я совсем не знал Арсена Корбина, но слышал, что он был чертовски умным и его семья владела чертовой кучей модных кварталов в Манхэттене.

– Наверху, готовит мак энд чиз с беконом, а еще рамен на кухне. Он отправил меня за этим. – Риггс сунул руку за спину, доставая из промежутка между шеей и застегнутой курткой фляжку, объясняя: – Из кабинета директора Плат. А потом я увидел твою жалкую задницу на лестнице и решил сообщить тебе, что мы здесь.

– У Арсена тоже нет семьи? – Клубок надежды зашевелился внутри меня. Было приятно знать, что я не был такой один, и одновременно плохо, ведь, очевидно, взрослые были отстоем.

– О, у него есть семья. Он просто ненавидит их. У него разногласия с его сводной сестрой или что-то в этом роде, – сказал Риггс.

– Круто.

– Не для него.

– Он всегда может игнорировать ее и закрыться в своей комнате, – предположил я.

– Ну, я думаю, все не так просто. – Риггс протянул мне фляжку, предлагая глотнуть. Я посмотрел сначала на серебряную фляжку, а потом на него.