Без иллюзий

Слава Богу, еще жил, трудился и мыслил на этом свете Делир Гасемович Лахути, ровесник Михаила – личность без изъяна, с какой стороны ни посмотри. Лучшим в себе Делир считал себя обязанным влиянию отца, персидского поэта Абулькасима Лахути, который в молодые годы увлекся идеей совершения социалистической революции на своей родине, в Иране, при поддержке советской России. Революцию, начатую этим поэтом в городе Тебризе, по слезной просьбе российских товарищей пришлось прекратить, ибо, разгорись пожар в Иране, Россия непременно подверглась бы новой иностранной интервенции, а общая разруха в то время не позволила бы ей как-нибудь противостоять. С боями революционеры пробились к советской границе, где их, разумеется, злонамеренно сочли агентами британского империализма, но все-таки вынуждены были освободить. А потом Абулькасим Лахути был в Москве избран одним из секретарей союза советских писателей и запомнился нуждающимся коллегам как человек, готовый помочь им не только своим участием, но даже из личных средств. Насколько велико было внутреннее благородство этого человека, можно было понять из того, какой образ жизни он выбрал для себя из двух возможных вариантов. Первый – вести почти роскошный, во всяком случае – сибаритский образ жизни, который вели знакомые ему иранские коммунисты, признанные советским правительством в качестве полезных кадров на будущее. Второй вариант – жить в бедняцкой стране по совести, зарабатывая своим трудом, как все остальные люди, строящие социализм в сплошном капиталистическом окружении. Поэт выбрал второе и пошел работать наборщиком в типографию, печатавшую газету на фарси. Так он, наверное, обеспечивал себе еще одну жизненно важную вещь – общение с родным языком.

Да, Делир был, скорей всего, прав, считая, что лучшим в себе, особенно гуманной настроенностью к окружающим людям, обязан своему отцу. Нечто сходное Михаил ощущал в себе от своего отца. Живой пример поведения родителя – это ли не главное средство воздействия на психику и поведение сына – независимо от того, родной ли ему отец по генам или нет. Вот духовное – то родство и предопределяло самые основы в будущей самостоятельной личности. Об отце, поэте и революционере, Делир рассказал Михаилу сам, ощутив в собеседнике искренний интерес к человеку, о котором тот знал очень мало, но чью значимость ощущал интуитивно. Со стороны Делира это была откровенность в ответ на откровенность. Михаил дал ему прочесть свой первый роман и просил высказать именно то, что тот о нем подумал.