Без надежды на искупление

Штих, не самый сообразительный член команды, обратился последним: он рассыпался, как колода карт на ветру. Человеком Штих был вспыльчив и мгновенно набрасывался на всякого, кто вызывал его гнев. Обернувшись в несколько тысяч скорпионов, он стал самим воплощением неконтролируемой ярости. От одного вида этих черных блестящих существ, ползущих друг по другу, Асена ощутила мурашки по спине – так это было омерзительно.

Огромный медведь, серый волк, клубок змей и куча маслянисто поблескивавших скорпионов направили взгляды на юго-запад, в сторону Найдриха. Все они каким-то образом чувствовали бога-ребенка Моргена. Все, кроме Асены, не обращали внимания на ту бурю, которая бушевала на юге. Ее невероятно обострившееся обоняние уловило какой-то знакомый запах. Паленая плоть. Много паленой плоти. Волчица повернула нос в сторону бури. Гехирн Шлехтес – та гадкая хассебранд, которая порой с такой неприкрытой похотью на нее глазела, – вот кто был в сердце бури.

Асена зарычала и снова обернулась человеком.

– Нам надо поговорить, – сказала она.

Когда все четверо вернули себе человеческий облик, они снова уселись у костра.

Штих обнажил заострившиеся зубы.

– Почему мы слышать? Кёниг говорить, мы больше не слышать.

Бэр проворчал в знак согласия, но ничего не сказал.

Асена по-собачьи присела на корточки.

– Кёниг далеко, а мы вместе. Убеждения сплоченной стаи стоят больше, чем убеждения одного человека где-то вдали. Небольшое расстояние и значительное количество людей.

Массе сказал то, о чем они все думали:

– Реальность определяется Кёнигом.

Бэр снова заворчал. Все трое посмотрели на Асену.

– Возможно одно из двух, – проговорила она, тщательно подбирая слова. – Либо Кёниг не такой могущественный, как мы склонны верить, либо здесь действует другая сила. На нас влияет какая-то другая сила.

Массе моргнул своими белесыми мигательными веками и сказал:

– Могущество Кёнига не подлежит никакому сомнению.

– Кто сильнее Кёнига? – спросил Штих.

– Морген, – прорычал Бэр невероятно низким голосом.

– Почему, – спросила Асена, – Морген пожелал вернуть нам слух?

Бэр бросил на нее удивленный взгляд, но промолчал.

– Глухими нам труднее было бы найти его, – предположил Массе.

– Нет, – сказала Асена. – Бэр и я могли бы отыскать его только по запаху. Мы бы достаточно легко его нашли.

– Разговаривать, – сказал Бэр.

– Лишившись слуха, мы не могли говорить так, как сейчас, – согласилась Асена.

Штих растерянно замигал своими маленькими глазками.

– Морген хотеть – мы говорить?

– Может быть, он желал бы, чтобы мы что-то обсудили, – предположила Асена.

– Что, например? – спросил Массе.

– Например, что мы будем делать здесь, – ответила Асена.

– Кёниг отправить нас помогать Моргену Вознестись, – проговорил Штих, желая подтвердить, что разбирается в происходящем.

– Кёниг послал нас убить Моргена, – поправила его Асена.

– Это одно и то же! – сердито рявкнул Штих.

– Кёниг, конечно же, лучше знает, – согласилась Асена, чтобы успокоить Штиха. – А что, если Морген не готов? – Она посмотрела на Штиха, потом на Массе и, наконец, на Бэра, который, казалось, не обращал на них внимания. – Пока не готов, – тихо поправила она свои слова.

– Если Морген Вознесется и станет богом, – задумчиво сказал Массе, – он может оказаться… должен

оказаться могущественнее Кёнига. Он смог вернуть нам слух, несмотря на веру Кёнига в то, что мы стали глухими. Возможно, он сделал это, чтобы мы могли принять решение не повиноваться Кёнигу?

– Почему он не хотеть Вознестись? – спросил Штих. – Он Геборене бог.

Асена не хотела выпускать ситуацию из-под контроля. Она намеревалась просто бросить семена сомнения в умах ее товарищей-тиргайст. Асена не знала, следует ли им убивать Моргена. Ей казалось, что сама она не решится убить мальчика, а вот Штих, без сомнения, изо всех сил желал это совершить.

– Давайте не опережать события, – сказала Асена. – Сначала нам нужно найти Моргена. Мы должны поговорить с ним, а не просто убить его и гордиться, что хорошо выполнили задание. – Она посмотрела на Бэра, но тот ничего не сказал.

– Возможно, нехорошо убивать будущего бога, который убитым быть не желает, – согласился Массе. – Лично мне не хотелось бы навлечь на себя гнев каких угодно богов.

* * *

Асена говорила и говорила, и Штих потерял нить. Иногда было трудно уследить за ее рассуждениями. Асена никогда не смотрит на вещи просто.

Кёниг – теократ. Верховный жрец. Не важно, что этого бога еще не существует, пусть такие мысли и сбивают с толку; важно только то, что такой бог будет существовать. Если Морген должен стать богом, а единственный способ стать богом – умереть, значит, мальчику придется умереть. «Зачем же еще послал нас Кёниг?» Почему все пытаются найти какие-то сложности в этой простой задаче?

Найти мальчика. Убить мальчика. Убить тех, кто украл мальчика. Все же проще простого.

Штих трепетал от волнения и чуть было не обратился от одной мысли о том, какая чудовищная бойня им предстоит. «Я помогу Моргену Вознестись».

Глава 27