Без очереди. Сцены советской жизни в рассказах современных писателей

С раннего утра 24 апреля 1967 года заместитель главного конструктора Павел Цыбин был в своем служебном кабинете в ОКБ-1 в подмосковных Подлипках. Накануне он вернулся с Байконура со старта корабля “Союз-1”, знал, что на орбите произошел отказ некоторых систем, и ждал сообщений о благополучной посадке. Цыбин так погрузился в свои размышления, что на противный ноющий звонок внутреннего телефона, на котором не было диска, а лишь размещалась надпись “Мишин”, отреагировал не сразу. Сняв трубку, Цыбин постарался говорить спокойно:

– Добрый день, Василий Павлович!

Мишин взревел:

– Добрый?! Сейчас вы узнаете, какой он добрый! Спускаемый аппарат при посадке разбился. Комаров погиб. Ну что, добрый?

– Почему разби…

– Почему? Это вы должны выяснить! Берите Анохина и немедленно на аэродром! Чтобы через час вы уже летели в Орск. Все ясно?

– Ясно, Василий Павлович.

В трубке послышались короткие гудки. Цыбин на несколько секунд замер. Он не мог поверить в то, что услышал от главного конструктора. Времени на осмысление не оставалось, и он машинально набрал номер Анохина:

– Сергей Николаевич? – сказал Цыбин, стараясь не выдавать волнение.

– Да, Павел Владимирович!

– Ты можешь сейчас зайти ко мне?

– Да, конечно.

– Жду.

У Цыбина было минуты две. Он попытался вернуться к записям, но только сломал карандаш. Достав чистый лист и положив его на стол поверх остальных бумаг, взял перочинный нож и стал чинить карандаш, хотя в углу стола стояло много идеально отточенных карандашей. Было ясно, что за этим механическим занятием он силился понять, что могло произойти. В этот момент дверь открыл командир отряда гражданских космонавтов Анохин.

– Здравствуйте, Павел Владимирович!

– Здравствуй, Сергей Николаевич!

Цыбин называл Анохина на “ты” только в крайних случаях. Анохин знал это и сразу спросил:

– Что случилось?

– Слу… чи… лось… – Цыбин растягивал это слово, как бы собираясь с духом. – Случилась трагедия. Мне только что звонил Мишин. Спускаемый аппарат разбился. Комарова больше нет. Мы с тобой сейчас же должны вылететь на место падения. Собирайся. У нас не более четверти часа.

– Павел Владимирович, а что, отказ техники?

– Пока ничего не известно. Мы с тобой всё это должны выяснить. Увидеть собственными глазами то, что осталось от корабля. И чем быстрее – тем лучше. Собирайся.

Анохин ушел, а Цыбин, как ему показалось, еще долго всматривался в портрет своего друга Королева.

К 1960-му Сергей Королев запустил в космос первый искусственный спутник Земли, отправил аппараты на Луну, Марс и Венеру и, что немаловажно, собрал вокруг себя команду блестящих профессионалов-единомышленников. Узнав о том, что у его друга Павла Цыбина закрыли проекты и уничтожили конструкторское бюро, Королев немедленно позвонил ему и пригласил к себе. Их встреча состоялась 20 марта 1960 года в доме Королева в Останкине. Цыбин привез с собой своего семнадцатилетнего сына Сергея и, войдя в гостиную, сказал Королеву: “Ну, вот тебе еще один Сергей Павлович”. Королев хитро посмотрел на молодого Цыбина и по-доброму усмехнулся: “Сергей Павлович я один, а это еще – Серега. При нем всё можно говорить?” Павел Цыбин утвердительно кивнул. Королев сказал: “Ты делал РСР, а теперь будешь делать спутник- разведчик. Тебе этот опыт разведывательного самолета очень пригодится”. Закончил эту встречу Королев так: “Павел, не волнуйся, будешь ты доктор наук, будешь ты Герой соцтруда, будешь ты генерал – ты это все давно заслужил”. И через несколько дней Цыбин вышел на работу к Королеву в ОКБ-1.

Цыбин получил должность заместителя Королева и немедленно занялся спутником-разведчиком. Несмотря на то, что самой престижной работой в ОКБ-1 считалась подготовка пилотируемого полета человека в космос, 1 мая 1960 года, когда над Уралом был сбит американский самолет-разведчик У-2, стало ясно – создание спутника-шпиона нужно форсировать. Все 50-е годы американские самолеты спокойно вели фоторазведку нашей территории – авиабазы в Турции и Пакистане обеспечивали максимально быстрый доступ к территории СССР. У нас же такой возможности не было. Единственный способ получить фотоматериалы – космическая съемка. Королев и Цыбин быстро приняли решение – делать спутник-разведчик на базе корабля “Восток”. Вместо кресла космонавта и приборов для пилотируемого полета внутрь корабля поместили длиннофокусную фотоаппаратуру, а также придумали сложную систему ориентации и стабилизации “Востока”, который назывался теперь корабль-спутник “Зенит-2”. Первый испытательный полет “Зенита” дал возможность Главному разведывательному управлению СССР обнаружить по крайней мере два неизвестных ранее ядерных центра на территории Соединенных Штатов. Кроме этого, появилась возможность постоянно контролировать количество кораблей у противника на базе: сколько из них вышло спустя какое-то время, куда вышло, какое соединение где находится. Мы также считали, сколько самолетов на аэродромах около нас или в других частях планеты. И такой контроль спасал мир от войны. В 1966-м за эту работу Павел Владимирович Цыбин получил Ленинскую премию.