Без царства земного

– Да, ты ведь без нас была тут за хозяйку, сестрица, – улыбаясь, вмешалась Феано.

– Ну а как же! – Анна сразу оживилась, гордая предложенной ролью. – Все готово. В обеих купальнях горячая вода, Фома приказал нагреть сразу, как пошел за вами. Идите скорей, пока не остыло!

Вода в дом подавалась по трубам – по водопроводу, как в другие богатые дома, городские бани и дворцовые термы.

После горячей ванны с притираниями Феано с наслаждением переоделась в домашнюю льняную тунику-далматику с вышивкой по горловине и подолу: в серебристо-лиловом узоре хитроискусно переплетались цветы и райские птицы. Волосы она опять скрутила в простой узел, не желая возиться с прической. Феано снова вспомнила о сундуке, который ее дожидался.

Девушка сбежала по лестнице и в прихожей столкнулась с управляющим Фомой, который как раз руководил разгрузкой вещей. Их только что доставили. Важный управляющий недовольно посмотрел на хозяйскую дочь, которой так и не привили степенности в манерах. "Вот что значит – росла без матери", – подумал он.

– Что угодно молодой госпоже? – спросил управляющий, быстро скрыв свои чувства.

Все-таки именно Феано сейчас была в доме главной после патрикия. Пока ее не отдали замуж, конечно.

– Где мой сундук? – воскликнула девушка. – Зеленый, у него еще оковка с розетками!

Фома наморщил лоб под короткой челкой. Выпростав левую руку из складок гиматия, показал наверх:

– Кажется, унесли в вашу комнату.

Феано ахнула и, схватившись за голову, опять убежала на второй этаж. Ее опасения оформились в ясную мысль, когда она застала в своей комнате младшую сестру. Анна стояла над ее зеленым сундуком, уперев руки в коленки; и рассматривала узорную оковку, как будто видела ее в первый раз.

– А вы мне что-нибудь привезли?

– Кыш отсюда! – крикнула Феано. Сестра ахнула и отпрянула: глаза вмиг наполнились слезами обиды. Она бросилась прочь из комнаты.

«Сейчас отцу нажалуется», – подумала Феано. Ей и самой стало стыдно; она догнала девочку и остановила, схватив за обе руки.

– Не сердись. Просто я очень не люблю, когда трогают мои вещи. Отец привез тебе подарки, и я тоже, – прибавила она.

Анна упрямо дернулась из ее рук; но Феано не отпускала сестренку, пока она не успокоилась и не улыбнулась. Феано погладила девочку по волосам, и та ушла к себе.

Феано поспешила назад в свою спальню. Присев на кровать под балдахином, опять устремила взгляд на зеленый сундук, выделявшийся среди других вещей. Как хорошо, что после того, как Марк и Феоктист повзрослели и поступили на службу к императору, им с сестрой каждой выделили собственную комнату. Это только кажется, что дом просторен: в особняке Мелитов, кроме хозяина с детьми и наемника Эйрика, постоянно живет еще десять человек слуг. Четверо из них – иноплеменные рабы. И любой из них может сунуть нос в дела Феано…

А уж сестренка наверняка еще не раз придет полюбопытствовать. Феано резко поднялась и, подойдя к сундуку, откинула крышку; из-под свертков с запасными сапожками и грубым дорожным плащом она осторожно извлекла драгоценный древний ящик. Поискав глазами, куда бы его определить, девушка усмехнулась и задвинула ящик под кровать, завесив бархатистым коричневым покрывалом. Потом найдет тайник понадежнее.

Феано села к туалетному столику и недовольно нахмурилась на свое отражение. Она была хороша собой, как и Анна; и ей нравилось, что от отца-полуперса они обе унаследовали и тонкость черт, и высокий рост. Но вот загар придется сводить долго. С таким лицом ни одна благородная патрикия не покажется на люди.

Она втирала в лоб и щеки миндальное масло, когда дверь комнаты скрипнула. Прозвучали шажки сандалий сестры.

– Тебя зовут к столу, – сказала Анна. И, не дожидаясь ответа, ушла: похоже, все еще дулась.

Феано поднялась и направилась вниз, в триклиний. Она очень проголодалась, и отец тоже; они долго угощались чечевичным супом, салатом из огурцов и зелени, солеными оливками, мясными и абрикосовыми пирогами, запивая кушанья разбавленным вином. Анне тоже дали вина, разбавив водой вдвое больше, чем у старших. Наконец Феано удовлетворенно вздохнула. В ее отсутствие стол не стал хуже; хотя она, привыкая к роли хозяйки, все чаще досматривала за тем, как у них дома готовят и подают, а то и сама стряпала.

Она подняла глаза: отец с улыбкой смотрел на обеих дочерей. Но о чем он думал – непонятно.

– В воскресенье пойдем к заутрене в Святую Софию, – произнес патрикий. – Феано, позаботься о своем наряде.

Старшая дочь кивнула.

– А тебе, Анна, мы сейчас покажем наши подарки.

Анна захлопала в ладоши и подскочила на стуле.

– Подарки!

Конечно, она уже и так была избалована всевозможными милыми вещами; но всегда радовалась новому. Роман Мелит привез младшей дочке из Херсонеса темную соболью накидку и такую же муфту, щеголять зимой. Ему удалось купить там меха у русов гораздо дешевле, чем в Константинополе. А еще нарядных тканей на платья – обеим дочерям; и каждой по паре ниток прекрасного янтаря. Потом и Феано преподнесла свою расписную критскую чашечку. Сестренка была счастлива.