Безмолвная ярость

Босая, с туфлями в руке, Дениз пересекла зал, скользя взглядом по каждой из девушек. Сердце упало при мысли, что некоторые, вероятно, застрянут здесь на долгие годы. А что будет с ними потом? На какое будущее они могут надеяться? Все предопределено, если оказываешься не по ту сторону барьера. Судьба сдает карты человеку раз в жизни. Мгновение Дениз надеялась, что кто-нибудь проснется: «Что ты делаешь? Зачем оделась? — Я ухожу. Хочешь со мной?..» Никто не проснулся…

На первом этаже она сняла с вешалки, висевшей за дверью, связку ключей, которой иногда пользовалась мадемуазель Кох, не подозревавшая, что за каждым ее шагом и жестом Дениз следила с первого дня в доме Святой Марии. После нескольких попыток она открыла кабинет директора. К счастью, ни один из двух больших металлических шкафов не был заперт. Ей не составило труда найти в одном из них свое досье и досье Нины. Пошарив в другом, Дениз наткнулась на фотографии, сделанные в день визита комиссии. Она забрала с собой всё, выгребла деньги из кассы директора и отправилась в кабинет врача. При виде смотрового стола вздрогнула. На беду, все ящики письменного стола оказались запертыми, ни один ключ со связки не подошел. Дениз изо всех сил тянула за ручки, но мебель была слишком прочной; не получилось их вскрыть и ножом для бумаги. По большому счету девушка не знала, что ищет и зачем так рискует — она пришла сюда, ведомая интуицией. Решила проверить аптечку и вдруг вспомнила, как врач, сделав ей последнюю инъекцию, взял оттуда какой-то маленький предмет. Она нащупала крошечный латунный ключ, спрятанный за двумя рядами флаконов и коробок с лекарствами. Почему Далленбах так торопился вернуть его на место?

Ключ открывал все три ящика письменного стола. В первом она нашла бесполезные медицинские записи; во втором — накладные и корреспонденцию. В последнем — Дениз открывала его медленно, со смесью волнения и страха — лежал громоздкий серо-черный «Полароид», едва помещавшийся в ящике стола. Она включила яркую настольную лампу, вытащила из-под фотоаппарата папку и открыла ее. Проглядев содержимое, почувствовала дурноту и тяжело рухнула на стул. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем она смогла покинуть кабинет.

…Дениз сбежала из дома Святой Марии, перебравшись на заднем дворе через поваленную секцию проволочной изгороди за кустом роз, который Маркус заметил несколько недель назад. Он ждал ее в условленном месте — она не удивилась, потому что никогда в нем не сомневалась.

Маркус курил — явно не первую сигарету — и, увидев Дениз, щелчком отправил сигарету в сторону.

— Я боялся, ты не придешь…

— Ну вот, я здесь, — ответила она тусклым голосом, еще не оправившись от посещения кабинета Далленбаха.

— Все спокойно?

— Да.

— Тебя никто не видел?

Дениз покачала головой. Маркус заметил папки, которые она держала в руках.

— Это что еще такое?

— Забудь…

— Ну ничего себе! О краже не было и речи. Мы и так рискуем, а тут еще это дерьмо…

— Для тебя это ничего не изменит: никто никогда не узнает, что ты помогал мне.

Прежде чем открыть дверцу фургона, Маркус притянул ее к себе за руку.

— Поцелуй меня…

Дениз легко коснулась губами его рта. Он прижал ее к себе и пустил в ход язык, становясь все настойчивей. Девушка не сопротивлялась.

— А теперь едем, — сказала она, — не будем терять времени.

В пути они почти не разговаривали. Дениз так нервничала, что не могла заснуть крепко, но подремала, убаюканная движением.

— Ты уверена, что хочешь покинуть Швейцарию сегодня ночью? Не слишком разумно…

— Уверена. Неразумно оставаться здесь. Они найдут меня, и очень быстро.

— Полиция? Или люди из Святой Марии?

— Мои родители.

Маркус указал на папки, которые она по-прежнему прижимала к груди, будто боялась, что кто-нибудь на них покусится.

— Что это, Дениз? Зачем ты их взяла?

— Тебе лучше не знать.

— Скажи мне… Что это?

Она колебалась. Мысль о содержимом папки парализовала ее волю.

— Что-то вроде моей страховки…

Через три четверти часа Маркус съехал с главной магистрали на проселочную дорогу. С каждой минутой страх Дениз становился все сильнее.

— Ты уверен, что нас не задержат?

— Никакого риска. Там, куда мы едем, нет пограничного перехода, я проверил.

Десять минут спустя они были на краю деревни, окруженной полями. Крыши домов блестели под луной. Маркус припарковался под деревьями в стороне от дороги. Выключив зажигание, он на мгновение застыл, потом повернулся к ней с опечаленным лицом.

— Останься, Дениз. Еще не поздно передумать. Мы могли бы хорошо провести время вместе… Все наладится. В конце концов, какое им дело до того, что ты сбежала?

— Нет, Маркус, пути назад нет.

Он улыбнулся, кивнул, понимая, что настаивать бесполезно, и указал пальцем на лобовое стекло.

— На том конце деревни — Франция. Я уже говорил, здесь нет никакого контроля: это настоящее сито. Но для большей безопасности я пересеку границу на фургоне, а ты пройдешь через поля, и я заберу тебя на другой стороне. Дальше поедем в Лион…

— Хорошо.

— Надолго там останешься?

— Самое большее на несколько дней.

— А куда отправишься потом?