Биоугроза

Она походила на призрака, восставшего из могилы, тощая, одетая в грязные лохмотья. И в следующий момент я понял, что это вовсе не девочка. Внутри у меня что-то екнуло, и я почувствовал едкий запах страха, выступившего из моих пор.

Это была одна из Деток.

Я хотел было позвать остальных, но рот у меня стал словно резиновый, будто в десны мне вкололи дозу новокаина. Я издал какой-то слабый звук, который не услышал никто, кроме меня самого. Я просто сидел неподвижно, словно выструганная из дерева кукла. Возможно, если я притворюсь мертвым, та ужасная девочка просто пойдет своей дорогой. Но не тут-то было.

Она увидела меня.

Она знала, что я здесь. Возможно, заметила мое шевеление или учуяла мой запах - исходящий от меня запах страха - и ей захотелось большего. В пятнистом лунном свете я видел очень хорошо - бесцветные волосы, спадающие на плечи, серая кожа и жуткое морщинистое лицо, больше напоминающее африканскую маску, вырезанную из куска дерева с помощью ножа и долота. Ее светящиеся желтым светом глаза, сидели глубоко в огромных костлявых глазницах, словно свечи, горящие в глубинах шахт.

Тяжело дыша, с пересохшим ртом я стал поднимать винтовку. И, как мне казалось, делал это осторожно и уверенно. Но на самом деле, руки у меня дрожали так сильно, что я едва мог держать эту чертову штуковину

Девочка не приближалась.

Она оставалась на своем месте, а я - на своем.

Мне нужно было выстрелить в нее. Нужно было прикончить. Нужно было разбрызгать радиоактивную грязь из ее черепа по тротуару. И нужно было сделать это немедленно. Потому что, из-за телепатии или какой-то биохимии, если один из них узнавал о твоем местонахождении, об этом узнавали и все остальные.

Но я колебался.

Я знал, что Карл не стал бы мешкать, как и Техасец. Но даже после всего, что я видел и сделал, даже после нескольких встреч с этими маленькими упырями, во мне еще сохранились остатки человеческого, и мысль убить ребенка... или нечто, некогда бывшее ребенком... вызывала настолько горькое и тошнотворное ощущение, что меня буквально выворачивало наизнанку.

Голос у меня в голове не принадлежал Тени. Возможно, это был просто древний инстинкт, который подсказывал мне: - Погляди на эту гребаную тварь, Рик, это - не человек, это - не ребенок. Она серая, сморщенная, похожая на мумию, пыльная и грязная, будто нечто, выползшее из могилы. Она - ходячее мясо, и ничего больше.

Отличный совет. Я поднял винтовку и собирался уже прикончить эту тварь, поскольку знал, что должен это сделать. Но несмотря на то, насколько пугающим было это дитя, в нем было что-то несчастное. Больше от жертвы, чем от хищника, даже если оно было столь же смертельным, как топливные стержни, извлеченные из ядра реактора. В этот момент, возможно, почувствовав мою нерешительность, девочка протянула перед собой руки ладонями вверх, словно несчастный бродяга, просящий милостыню для своих голодающих собратьев.

Стреляй же, кретин.

Я навел на нее ружье и увидел, кто она есть на самом деле. Монстр. Кипящий, ползучий ужас из ямы с радиоактивными отходами. Даже с такого расстояния я видел эти глаза.  Возможно, даже слишком хорошо, потому что они будто впились в меня. Возможно, они были не совсем светящимися, а блестящими, полупрозрачными, серебристо-желтыми, глядящими из тех углублений, словно мерцающие опалы, вставленные в глазницы черепа. В тех глазах не было ничего. Они были пустыми и мертвыми, пустоты, наполненные вакуумом, чернотой, которая могла существовать лишь за пределами этой вселенной.

Я колебался слишком долго.

Девочка уронила руки, а затем вскинула одну и указала на меня. Ее овальный рот раскрылся, словно пасть миноги, лунный свет блеснул на крошечных крючковатых зубах. И она закричала. Издала пронзительный жужжащий звук, похожий на стрекот саранчи на летнем поле, но такой громкий, что из ушей у меня едва не пошла кровь.

А затем начали появляться другие.

Из дальней комнаты донесся какой-то шум, и я понял, что это Карл с Техасцем готовятся к бою.

Я снова прицелился и выстрелил в девочку. Пробив оконное стекло, пуля попала ей прямо в грудь. Девочка отлетела назад почти на двадцать футов, разбрызгивая кровь и кусочки мяса. И тут же с ней случилось то же самое, что всегда бывало с Детками. Она загорелась. Будто то, что хранилось в ней, пришло в действие, потенциальная энергия превратилась в кинетическую. К тому моменту, как ее мертвое тело приземлилось на тротуар, оно уже дымилось, как мешок с горящим мусором. Какой-то бешенный голубой огонь вырвался у нее изнутри, плоть разжижилась, как горячее сало, задымилась и зашипела. Лицо сползло с черепа, а лежащий на земле почерневший скелет содрогнулся и распался на части.

Все произошло очень быстро.

Но к тому времени на улице собрались другие Детки.