Битва на Калке. Пока летит стрела

К числу таких пособников относился князь Александр, владетель близкого к Владимиру Волынскому города Бельза. Александр Бельзский был союзником и венгров и ляхов. Особенно дружеские отношения были у него с ляхами, потому что был Александр тестем краковского герцога Лешка Белого, отдав за него дочь Гремиславу. Он вредил Мстиславу Мстиславичу и во время его первого неудачного галицкого похода. А во время второго похода на Галич осаждал вместе с войском герцога Владимир Волынский, препятствуя Даниилу Романовичу прийти к Мстиславу на помощь. Очень бы пригодилось Мстиславу Мстиславичу в большом сражении войско молодого Даниила. Впрочем, для самого Удалого, человека отходчивого, это все были прошлые дела, подлежащие забвению и прощению. Но не таков был Даниил Романович. Он всё помнил и не собирался забывать.

Это (осада Владимира Волынского) было для самолюбивого Даниила самой большой обидой. Подумать только — Галич, его законная вотчина, город, о котором он мечтал всю жизнь, был освобождён от венгров без его участия! Что с того, что Мстислав Удалой и в мыслях не держал ставить в вину Даниилу его отсутствие в галицком сражении и последующей кратковременной осаде? Даниилу Романовичу было от этого не легче нисколько. Да ещё к этим душевным мукам добавлялись страдания, вызванные безнаказанностью смертельных врагов — бояр Глеба Зеремеевича и Судислава! Ведь это они пытались убить Даниила и брата его, Василька, когда те были ещё младенцами. Мать спасла их тогда чудом, вынесла ночью из Галича на руках. Неотмщённые обиды огнём палили душу Даниила, и он вскоре решил облегчить свои страдания, покарав хотя бы одного из виновных, до кого мог достать — князя Александра Бельзского.

С крепкой дружиной Даниил и Василько подошли к Бельзу и осадили город. Князь Александр отбивался как мог, но принуждён был спасаться — еле-еле ушёл, воспользовавшись темнотой. Разъярённые Даниил и Василько, узнав о том, что врагу удалось скрыться, выместили гнев на его владениях — всю ночь дружина жгла город Бельз и пригороды, не желая оставлять камня на камне. Это, однако, не удовлетворило братьев, и они начали поиски Александра.

Разгоралась война. Пришлось вмешаться Мстиславу Мстиславичу, которому не кто иной, как боярин Судислав, посоветовал — для Данииловой же пользы, — чтобы тот понапрасну не дразнил сочувствующих Александру ляхов, остановить боевые действия и примириться с существованием Александра. Мстислав вызвал братьев в Галич, имел с ними беседу отеческую.

Даниил Романович и брат его Василько возвратились во Владимир Волынский, недовольные заступничеством князя Мстислава, но не считающие себя вправе ему перечить. Мстислав же Мстиславич — наоборот, мог быть весьма доволен, поскольку одним лишь своим словом восстановил мир в близких к Галичу землях. Жизнь опять пошла-покатилась своим чередом.

Огорчённая тем, что сыновья не смогли как следует отомстить за свои обиды, мать их, великая княгиня Романова, постриглась в монахини и навечно удалилась в монастырь. Она была достойной супругой Романа Галицкого, её уважали многие сильные государи, и уход её от мира был событием значительным. Даже Судислав, бывший одним из главных противников княгини, в разговорах с Мстиславом Удалым жалел о её необратимом поступке. Малоумная, говорил он Мстиславу Мстиславичу, зачем она оставила детей своих, будучи ещё не старой женщиной? Ведь юным Даниилу и Васильку, несмотря на их кажущуюся взрослость, столь ещё нужна материнская опека и любовь! Как она могла сделать такое, сокрушался, едва не плача, Судислав. А ну, как если теперь Даниил Романович, тоскуя по матери, начнёт винить в том Мстислава Мстиславича, своего благодетеля? Ох, как не хотел этого Судислав! Он ведь чего желал-то? Чтобы Даниил пуще всех почитал на свете князя Мстислава, видя его своим вторым отцом!

А тут ещё дела новгородские. К известиям, приходившим оттуда, Мстислав Мстиславич был особенно внимателен. И каждый раз, узнавая об очередных тамошних смутах и сварах, чувствовал нечто вроде злорадства, хотя никому этого не показывал. А ведь просчитались граждане новгородские, когда попросили его уйти, чтобы призвать суздальскую власть князей Юрия и Ярослава.! Теперь расхлёбывайте свою кашу, может, поумнеете.

После того как Мстислав Мстиславич из Новгорода ушёл, граждане великого города словно забыли про то, чему недавно радовались и чем гордились, — забыли про своё единство, ставящее их над всеми народами и землями. Новгород разделился на две части: одна стояла за посадника Твердислава, вернувшегося в город после изгнания Ярославовых людей, вторая часть поддерживала боярство, тяготеющее к суздальской власти Юрия и Ярослава. Взошли сорняки, посеянные ещё при Мстиславе Мстиславиче! Новгород поклонился суздальцам.

Конечно, сам Ярослав на Новгородский стол не приехал садиться, но поставил, по согласию с братом, юного Святослава, сына Мстислава Романовича Киевского. Сей отрок в Новгород прибыл, но по малолетству ничего не делал сам, пользуясь советами владимирских и суздальских бояр, приехавших с ним.