Битва за Лукоморье. Книга 3

Верзила же продолжал мерить незнакомку хмурым взглядом – мол, кто такая? Видок-то у нее и в самом деле вызывал подозрения. Пешая, да еще и без сопровождения! Голова платком замотана, отороченная мехом накидка-безрукавка – вся в капельках грязи, из-под короткого платья виднеются заправленные в замызганные сапоги штаны… Да еще и «заплечник» странного вида. У простого человека подобный наряд неминуемо вызвал бы оторопь, а охранник определенно был простым. Пялился невежливо, будто спрашивал: что это за ободранку-голодранку к нам принесло? Всем своим видом бугай показывал, что, будь его воля, такую кошку драную он бы и на порог не пустил! Только, вот беда, решал не он, а хозяйский сын.

– Комнату желаете? Ваша свободна, – продолжая улыбаться, предложил тот.

– Еще как желаю, устала с дороги.

Следуя за парнем по широкому мощеному двору, Варя выдохнула: она добралась до цели! Серый Волк прямо как счастливый оберег – как встретила его, так все и заладилось. Кстати…

– Ко мне в ближайшие дни несколько гостей пожалует, – сообщила Варя в спину провожавшему. – Девица красивая, Василисой зовут. И э-э-э… с мешком человек, Кузьма Егорыч. Ты скажи своим, чтоб пропустили без помех.

– Сделаем, – немедленно заверил Станимир.

Людей в трактире оказалось немного. Ближе ко входу за большим столом устроился важный купец с своими ратниками-охранниками. Еще несколько мужчин и женщин сидели тут и там, вразнобой и поодиночке. Кто-то бы удивился, что такой справный двор, да еще и единственный на много верст, не забит под завязку, но Варя хорошо знала здешние цены.

Владельца «Утёса» все звали Суровичем, хотя прозвище ему не шло: ну никак не походил трактирщик на грозного ратоборца, его жена и та боевитей выглядела. Детишек у Суровичей было много, и они, хоть слуг на постоялом дворе и хватало, не бездельничали: кто еду разносил, кто в гостевых комнатах убирался, кто лошадей обихаживал, кто стирал, кто за скотиной на заднем дворе присматривал, а кто и гостей встречал, как Станимир.

Отличался хозяин строгим нравом, ценил порядок и чистоту, а вот лоботрясов не терпел. Был он трактирщиком уже в третьем поколении и за семейным достоянием следил ревностно, не забывая вовсю пользоваться удачным расположением своего заведения. Цены заламывал столичные, но при этом обеспечивал гостей всем необходимым, лиходеить не позволял и вообще был весьма щепетилен. Так что далеко не всякий мог позволить себе заночевать в «Утёсе» и даже просто поесть.

Варя – могла. Деньги у нее водились, но над златом девушка не дрожала, при случае себя всегда баловала, вот и останавливалась у Суровича всякий раз, когда проезжала мимо. Ей тут нравилось.

Подошла хозяйка, как и ее сын, сразу узнавшая щедрую постоялицу. Обрадовалась искренне, захлопотала, сказала, что сама в комнату проводит. Предложила поесть, суля и жаркое, и свежеиспеченный хлеб, и зелень, и разносолы, но Варя отказалась. Сейчас она желала одного – выспаться.

– Может, принести тебе пряного вина подогретого, деточка? – женщина улыбнулась Варе, легко вышагивая по ступеням.

– Благодарствую, хозяюшка, да только утро сейчас. Куда уж вино? Устала я, отдохнуть хочу.

– Ну, воля твоя…

Наверху у входа в покои сидела и вышивала совсем молоденькая служанка. При виде хозяйки и гостьи она мигом вскочила со скамьи и низко поклонилась.

– Это Манька, – небрежно представила Суровичиха. – Недавно у нас. Понадобится что, позови – мигом сделает.

Уже в комнате, пока Варя снимала «заплечник», Суровичиха все же не стерпела, поцокала неодобрительно языком, глядя на заляпанную грязью одежду.

– Давай-ка, деточка, одежку свою сымай. Пока спать будешь – постираем, почистим. А потом бадью тебе горячую нальем, сама помоешься с дороги.

Варя слишком устала, чтобы рассыпаться в долгих благодарностях. Послушно отдала и сапоги, и всю одежку, оставшись в одной только сорочке. Хозяйка сгребла вещи в охапку и, выходя, напомнила:

– В звоночек-то позвони, как проснешься, Манька тут же прибежит. И бадью притащит, и воду, и одежку чистую.

– Спасибо, позвоню обязательно.

Едва за Суровичихой закрылась дверь, Варя упала на неразобранную кровать и закрыла глаза, счастливо улыбаясь. Добралась!..

Спустя минуту она уже спала.

Господин будет доволен!

Что и говорить, у шутиков в жизни мало хорошего, ведь рождены они с помощью черной волшбы, на вид неказисты, собственной воли лишены и созданы с одной-единственной целью – служить своему создателю. Любая ошибка грозит унижением, наказанием, а то и вовсе развоплощением, так что поводов для радости маловато. Ежечасно сталкивается беззаветно преданный господину шутик со сложными вопросами, на которые не в силах найти ответы, терзается сомнениями и тревогами…

Мнущемуся у хозяйского порога Пыре было очень плохо и очень страшно, он уже несколько дней пребывал в мучительных раздумьях, не представляя, что ему делать… а все из-за этих страшных гостей!