Битва за Лукоморье. Книга 3

Так уж вышло, что Рябе и Мыши надоели яства, которые им готовили служки-кухарики. Каких только кушаний не предлагал ответственный Пыря привередливым насельцам. Тут тебе и ягнятина, и телятина, и дичь, и живая рыба, и отборнейшее зерно, и сыры самые вонючие, и свежая зелень… Но нет, демоны принялись жрать… кормящих их кузутиков.

Схарчили уже пятерых подносчиков еды, и Пыря сильно из-за этого переживал – как бы всех служек дорогие гости не поели. При одной мысли о посланцах Тьмы у шутика шерстка дыбом вставала и на голове, и даже на спинке, а по телу бежала неприятная дрожь, аж коленки слабели. Век бы этих тварей не видать, но приказ есть приказ. Только как его исполнять, если не станет кузутиков?

Сколько бы Пыря ни ломал голову, так ничего и не придумал. А когда в голове пусто, нужно совета просить, да только тревожить господина без важного повода строжайше запрещено… а важное ли это дело? Кузутики-то мелочь, но Ряба с Мышью хозяину нужны, вон какую им встречу устроили, никому другому таких почестей не оказывали! Опять же, приказ был угождать всячески и не гневить, а оголодавшие гости точно разгневаются. И Пыря все же решился.

Робко семеня, вжав голову в плечи и сложив руки на груди, он вошел в Малый зал и уставился на господина, размышлявшего в любимом кресле о чем-то важном. Батюшка Огнегор медленно поднял голову – видать, услышал стук коготков по камню, – но не прогнал. Значит, можно говорить.

Приблизившись к хозяину, личный мохнатый помощник с почтением поклонился и пропищал:

– Йа прийнес вести, пойвелийтель.

Батюшка-Огнегор поморщился, прикрывая лицо рукой, видать, притомился от великих трудов! А может, все же осерчал, но деваться Пыре было уже некуда.

– Эйто… – выдавил из себя шутик. – Эйто… про найших гойстей на трейтьем яруйсе…

– Говори, – отрывисто велел повелитель, встрепенувшись, – не тяни!

И запинающийся Пыря принялся объяснять. Это было трудно, потому что шутик боялся страшных демонов, боялся за свою шкурку, но всего больше – огорчить батюшку Огнегора дурной вестью. У него и так дел великих невпроворот, а тут жалкий Пыря со своим нытьем да жалобами. Шутика била дрожь, язык у него заплетался, но он кое-как добрался до главного, то есть до опасений, что прожорливые гости сами лишат себя пищи, чем нарушат волю хозяина.

– Если им не нойсить ейды, ойни мойгут сдойхнуть, – подвел итог шутик и замолчал. Стало совсем тихо. Пыря, сразу и с ужасом, и с обожанием глядя на Огнегора, отчетливо слышал хриплое дыхание хозяина. Неужели простыл, горе-то какое!

– Если они хотят есть кузутиков, – решил наконец чародей, отнимая руку от лица, – пускай едят. Одним больше, одним меньше…

– Пяйть уйже, – осмелился напомнить Пыря, но господин лишь отмахнулся.

– Не убудет. Тьма новыми одарит. Вот тебе мой приказ: старых, нерадивых и особо склочных кузутиков отправляй на третий ярус, пусть дорогие гости лакомятся. А присланных Тьмой новеньких бери под свое крыло, воспитывай, отправляй на нужные работы, но главное – не допускай, чтоб они мне надоедали. Понял?

– Пойнял, пойвелийтель, – склонился в поклоне шутик, понимая, что его не только не отругали, но даже возвысили, доверив важное дело. Неприятное, конечно, но раз батюшка так решил…

– А раз понял – ступай. И впредь, если что, у порога не мнись, я тебе не для того браслет дал, чтоб ты как мышь под веником сидел.

* * *

Пыря докажет, что достоин браслета личного помощника, докажет! Шутик ласково погладил дар хозяина, будто питомца приласкал. Как же хорошо, что батюшка вручил ему этакую ценность! Есть теперь управа на нерадивых и глупых кузутиков: и волшебным хлыстом лодырей погонять можно, и спеленать заклятием да об стенку побить играючи. А можно и вовсе красным камушком на браслете пригрозить, ведь скрытое в нем заклятье любого кузутика погубит! Правда, Пыря пока никого не убивал, даже самых наглых служек, но теперь их придется отправлять страшным Рябе с Мышью на съеденье. Брррр!

Шутик боялся посланцев Тьмы и отнюдь не горел желанием лишний раз к ним наведываться, но куда деваться, раз велено? С другой стороны, батюшка Огнегор великими делами занят, вряд ли будет вызнавать, сколько кузутиков на лютую смерть отправлено! Как бы так сделать, чтоб и хозяину угодить, и к жутким гостям лишний раз не заглядывать?..

Пыря выпятил нижнюю губу, задумавшись. Велено именно «старых, нерадивых и особо склочных» на убой отправлять, так? А какого кузутика можно считать старым? А нерадивость и особую склочность кто определять будет? Нельзя же каждый раз за советом к хозяину бегать… Нет уж! Пыря – личный помощник владыки, он и решит, кого казнить, а кого миловать! Так и приказ исполнит, и лишний раз к Рябе с Мышью ходить не придется.