Блад: глубина неба

После всех этих малопонятных Винтерсбладу манипуляций, «шаман-воин может забрать жизнь другого воина: мужского пола, детородного возраста, не являющегося шаманом, — вместе с его семенем». При этом второй воин, который не шаман, не должен быть намного слабее шамана и не должен знать о ритуале, а соитие должно быть по доброй воле, без использования всяких шаманских штучек для принуждения. А дальше этот воин погибал вместо шамана. Или не погибал, если смерть в этом бою обходила шамана стороной.

«Опознать отдавшего жизнь посредством ритуала можно по его посмертной седине, а забравшего жизнь — по шрамам, повторяющим смертельные раны павшего. Следует учитывать, что шрамы эти выглядят застаревшими рубцами уже к следующему восходу и полностью исчезают за несколько дней. Однако во время смертельного ранения воина, уступившего жизнь, шаман чувствует его боль, иногда даже усиленную, что часто приводит к смерти самого шамана от остановки или разрыва сердца. Поэтому данный ритуал входит в число опаснейших и давно забытых…»

— Едрён кардан… — пробормотал Винтерсблад, дочитав главу.

Оглянувшись по сторонам, — нет ли поблизости библиотекаря, — он вырвал из брошюрки страницы с ритуалом и спрятал их во внутренний карман кителя.

Последний раз Блад поверил во что-то, не поддающееся логическому объяснению, в цирке Мардуарру. И это оказалось обманом. С тех пор в его жизни не было места никаким необъяснимым вещам. До этого момента. В глубине души он надеялся, что в библиотеке просто зря потратит время, так ничего и не найдёт, а потом спишет все странности на расшалившиеся нервы. Но вот — у него в руках книга, подтверждающая самые дикие догадки. Конечно, он не поверил бы ей, если бы сам не был участником недавних событий. Теперь отмахнуться от всего, что он узнал, просто так не получится.

Поразмыслив, он решил повнимательней приглядеться к Юне и этим её фокусам, если они, конечно, имеют место. И уж если всё-таки имеют, он подумает, что с этим делать. Возможно, лучше не вмешиваться? За полгода она забрала жизни троих — в условиях постоянных тяжёлых сражений это не так уж и много. Такой командир и солдат, как она, безусловно, важнее любого рядового или офицера: от неё одной толку больше, чем от десятка обычных военных. «Понесло ж меня в эту библиотеку, — подосадовал Блад, — правду говорят: меньше знаний — крепче сон!»

***

После недельного отпуска 286-й полк вновь ждало полгода на «Заклинателе воронья» — самом востребованном военном цеппелине, на который попадали лишь лучшие. Хочешь быть среди них — придётся терпеть жёсткий график.

Первые два месяца всё шло хорошо и никаких загадочных событий не происходило. У Винтерсблада даже исчезла внезапно появившаяся перед увольнением седина, и это словно давало ему право забыть обо всём, будто ничего и не было. Но после очередного боя он наткнулся на одного из мёртвых солдат своего полка, и тот был полностью сед. Блад не видел, как этот солдат погиб, не увидел бы его и после смерти, если бы сражение было не на «Заклинателе», на который напали два бресийских цеппелина.

Капитан склонился над павшим: рядового убило ранением в живот. Увы, проверить, не появился ли на Юне новый шрам, не получится.

«Нет чтоб пулю меж глаз, чтобы сразу всё видно!» — подумал Винтерсблад.

Он выяснил, за каким номером числился погибший, и вечером зашёл спросить его соседей по каюте, не отлучался ли куда их товарищ ночью накануне боя.

— Да ночью-то, вроде, спал. Но часов в одиннадцать вечера уходил. Вернулся минут через тридцать, — ответил за всех один из солдат. — А что, господин капитан, он что-то нарушил?

— Нет, — мотнул головой Блад, — всё в порядке, — и вышел из каюты.

«Что ж, Тень, видимо, без тебя тут не обошлось. А я всё прохлопал», — подумал он и с этих пор начал приглядывать за командиром ещё пристальней.

Неделю спустя, выходя из кабинета подполковника после брифинга, Винтерсблад услышал в голове её голос. Но звучал он не так ясно, как раньше, когда Юна обращалась к Бладу. Теперь он слышал её, словно через толщу воды, но разобрать сказанное сумел.

«Зайдите ко мне сегодня в десять, капитан!»

Блад уже успел мысленно чертыхнуться, но, обернувшись, увидел, что Тень смотрит не на него, а на Медину, который шёл последним и, кажется, только что оглянулся на командира пехоты.

«Едрён кардан! Капитан дредноута! Эта гарпия наметилась на нашего виртуозного пилота!»

Винтерсблад нервно расхаживал по своей каюте: два шага туда, два — обратно, — больше шагов в длину комнаты не помещалось. Под ногами, выписывая восьмёрки, путался Кукуцаполь, потрясая воздетым к потолку пушистым хвостом, словно гремучая змея, и всем своим грозным видом поддерживал хозяина в его негодовании. Капитан глянул на часы: половина десятого.

— Чёрт знает что такое! — рявкнул Блад и решительно направился к выходу.

Кот бросился следом, но не успел: дверь каюты захлопнулась перед самым его носом, оставив Поля внутри.