Еще один термин в письме трех епископов интригует: в нем говорится, что Бланка будет опекуном королевства, пока ее сын не достигнет "законного возраста" (
Коронация Людовика IX (29 ноября 1226 года)
Людовик VIII умер в Монпансье 8 ноября 1226 года. Тело было забальзамировано, внутренности помещены в церковь Монпансье, а тело, завернуто в сукно и бычью шкуру, помещено в гроб и доставлено в Париж. Неясно, при каких обстоятельствах Бланка узнает о смерти супруга. Филипп Муске дает мелодраматическую версию, которая едва ли заслуживает доверия. По его словам, королева, не зная о смерти Людовика, вышла навстречу королевской процессии, чтобы приветствовать его, а юный Людовик на коне галопом помчался вперед, чтобы обнять своего отца. Он встретился с Гереном, который сообщил печальную новость, и тогда, как говорит Муске, королева "была готова умереть от горя. Она была красна от горя и печали, и неудивительно, ведь Людовик всегда был ей верным мужем, от начала и до конца… Филипп [Юрпель], его брат, мудрый и расторопный, организовал траурные мероприятия, ибо королева так рыдала, что все потеряли голову". Этот рассказ не вызывает особого доверия, поскольку Герен в это время находился в Париже. Гораздо более вероятно, что гонцы срочно доставили новость в столицу. С другой стороны, выражение сильного горя Бланкой вполне вероятно. В течение ее жизни хронисты неоднократно отмечали ее большую чувствительность.
Но вскоре она пришла в себя. Под давлением обстоятельств она сразу же взяла на себя роль опекуна молодого короля и королевства. 15 ноября Людовика VIII похоронили в Сен-Дени, рядом с могилой его отца. Церемонию возглавляет архиепископ Санса Готье Корнут. Коронация и помазание Людовика IX должны были состояться немедленно. Возникла чрезвычайная ситуация: хотя никто не оспаривал легитимность нового короля, его власть была хрупкой ведь ему было всего 12 лет, и несколько недовольных баронов могли воспользоваться деликатным переходным периодом, чтобы добиться уступок и преимуществ, которые могли бы повредить монархии. Многие уже призывали к освобождению всех политических заключенных, включая тех, кто попал в плен при Бувине: первый пример амнистии, связанной с коронацией. Согласно Роджеру Вендоверскому: "Перед назначенным днем (коронации) наибольшее число сеньоров просили, согласно обычаю Франции, освободить графа Фландрского Феррана, графа Булонского Рено и вообще всех заключенных, которые, по их словам, к большому ущербу для свобод королевства, содержались в кандалах и под охраной в течение двенадцати лет… В конце они сказали, что как только эти злоупотребления будут исправлены, они поспешат явиться на коронацию. По совету папского легата Франжипани, королева, опасаясь, что промедление [станет] опасным, созвала духовенство королевства и немногих сеньоров, которых она смогла собрать, и приказала короновать короля".
Поэтому всем главным вассалам и прелатам было разосланы письма, созывающие их в Реймс на коронацию, которая была назначена на 29 ноября. Сохранилось шесть копий этого письма, включая те, что были отправлены архиепископу Руана, епископам Нормандии и сеньорам Анжу. Они написаны от имени двенадцати человек: Готье Корнута, архиепископа Санса, Симона де Сюлли, архиепископа Буржа, епископов Бове, Нуайона, Шартра, Готье д'Авена, графа Блуа, Ангеррана де Куси, Амори де Монфора, Аршамбо де Бурбона, Этьена де Сансера, Жана де Несле и Филиппа Юрпеля, графа Булони. Любопытно, что имя королевы Бланки не упоминается, как и имя Герена, что позволяет предположить, что инициатива созыва была предпринята сразу после смерти короля группой, присутствовавших при его смерти в Монпансье.
Так или иначе, королева и ее сын отправились в Реймс вскоре после похорон Людовика VIII в Сен-Дени. Нельзя было терять ни дня, и Людовик IX с матерью прибыли в Реймс 27 или 28 ноября, сделав по дороге только одну остановку в Суассоне. Церемония коронации состоялась 29 ноября, всего через три недели после смерти Людовика VIII в Монпансье. Учитывая доступные в то время средства передачи новостей и передвижения, это было исключительное достижение, которое свидетельствовало о срочности ситуации.