Блистательные Бурбоны. Любовь, страсть, величие

Франсуазу это вполне устраивало, ибо то, чем король привык долгие годы почти повсеместно занимать свой досуг и свою жизнь, для нее носило эпизодический, скорее прикладной характер. Не это определяло ее натуру. Историк Топен писал: «Мадам Ментенон была женщиной не только суровой и жесткой: все в ней подчинялось приличиям и расчету. Ее набожность была не пылкой, порывистой, как у ла Вальер, а сдержанной, обдуманной. Ее щепетильность всегда была выгодной для ее материальных интересов. Не лживая, но очень осторожная; не вероломная, но всегда готовая если не пожертвовать друзьями, то, по крайней мере, покинуть их; скорее создающая видимость добра, чем творящая добро. Без воображения, без иллюзий, эта женщина превосходила других скорее рассудком, чем сердцем. Она была вооружена против всех соблазнов. Страх скомпрометировать свое доброе имя защищал ее от всех опасностей». Логика, а не чувства, ближе к арифмометру, чем к человеку. Людовик, снедаемый властолюбием, любовью, мучающийся под бременем власти и объевшийся ею, кажется на ее фоне трижды живым.

Один нюанс ее психологического портрета. Ее, по сути, родственница, герцогиня Орлеанская, сообщала о ней следующее: «Когда она увидела, что хлеб не уродился, она дала приказ скупать его на всех ярмарках. Люди умирали с голода, а она нажила массу денег». Испытав нужду в юности, она ныне уже не могла справиться со своей психологией накопителя, даже не отдавая себе отчета, даже не поставив перед собой вопрос, зачем ей, хоть некоронованной, но все же королеве, деньги, нажитые таким путем?

Кроме, пожалуй, этого подкожного ужаса и бедности, во всем остальном у нее преобладал железный расчет.

Ее благосостояние и положение зависят от короля. Тот же не очень крепок здоровьем. Стало быть, ее задача – найти докторов как можно более искусных. Она добивается изгнания главного врача д’Аксне, своим невежеством убившего Марию Терезию, и на его место ставит Фагоне, который, по словам Сен-Симона, «принадлежал к числу блестящих и сильных умов Европы; любознательный ко всем вопросам, имеющим отношение к его ремеслу, он был выдающийся ботаник, хороший химик, искусный и знающий хирург, отличный врач, замечательный практик…»

Как правило, тайны раскрываются друзьям в минуты душевной расслабленности. Поэтому «она не принимала у себя никого и сама никого не посещала. Исключения делались весьма редко». Чем меньше контактов – тем больше уважения: срабатывает холопский закон, почитающий прежде всего тех, кто тебя презирает…

Она старше короля, к любовным утехам относится весьма спокойно, и поэтому также спокойно, без изображения из себя жертвы, она смотрит на интрижки короля…

У короля причуды в быту и весьма обременительные – что ж, она их перенесет. И поэтому, вопреки своей нелюбви к балам, к многочисленным придворным поездкам, она – даже зачастую больная, с высокой температурой – стоически переносит эти королевские развлечения. Равно как и его привычку открывать настежь окна (он страдал головными болями от переутомления и перебарщивал в молодости с использованием духов), хотя сама страдает от сквозняков. Равно, как и его любовь к ночным разговорам (работая допоздна, он и ночью хотел иметь собеседника), хотя Франсуаза любила рано ложиться спать.

А в общем, они учились жить друг с другом, принимая и стараясь не осуждать привычки друг друга – оба уже были людьми не первой молодости. Переделывать в этом возрасте – только ломать. Притирание – единственный способ совместного проживания.

Единственное, в чем они были схожи, – в постоянной занятости, в решении вороха разнообразнейших дел. Король любил для работы ночные часы. Она – наоборот. «Утро ее, начинавшееся очень рано, было посвящено аудиенциям неизвестным лицам по вопросам благотворительности или духовного руководства; иногда министрам, очень редко кому-либо из командующих армиями, притом последним только в тех случаях, когда они хотели сделать ей специальный доклад… Довольно часто уже в восемь часов утра и даже раньше она сама отправлялась к кому-нибудь из министров. Изредка она обедала у них с их женами в очень избранном обществе… Чаще всего, встав утром, она отправлялась в Сен-Сир и там обедала в своих апартаментах одна или с какой-нибудь тамошней своей любимицей…