Читаем Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир» полностью

Однако именно к пожизненному заключению Дж. Поллард был приговорен, причем произошло это под давлением одной из ключевых фигур администрации Рейгана — министра обороны США Каспара Уайнбергера. Министр подал рассматривавшему это дело судье Обри Робинсону (Aubrey Eugene Robinson Jr., 1922–2000) секретный 46-страничный меморандум, в котором утверждалось, что Дж. Поллард повинен в государственной измене, хотя это обвинение против него выдвинуто не было. В меморандуме также было сказано, что как минимум часть переданных Дж. Поллардом документов оказались в распоряжении советской разведки (как именно это произошло, точно неизвестно до сих пор), из-за чего были раскрыты имена агентов США, работавших в Советском Союзе. За сутки (!) до вынесения приговора К. Уайнбергер направил судье еще одно, более короткое, письмо, в котором он, не имея на то оснований, обвинил Дж. Полларда в причинении не меньшего ущерба американской национальной безопасности, чем нанесли шпионы, работавшие на Советский Союз и приговоренные к пожизненному заключению. В результате этого давления министра обороны на судью, вопреки соглашению, заключенному Дж. Поллардом с прокуратурой, 4 марта 1987 года Дж. Поллард был приговорен к пожизненному заключению, а его тогдашняя жена Энн — к пяти годам тюремного заключения (она была освобождена через три с половиной года, а позднее иммигрировала в Израиль, где проживает и поныне).

О мотивах столь экстраординарных действий министра обороны США долгое время можно было лишь догадываться, пока в 2010 году бывший заместитель К. Уайнбергера Лоренс Корб (Lawrence J. Korb) не прервал «заговор молчания» по этому вопросу, направив беспрецедентное письмо по делу Дж. Полларда президенту Б. Обаме. Этот потрясающий документ никогда, к сожалению, не публиковался на русском языке, вследствие чего представляется оправданным привести его целиком:

«Господин Президент,

Как человек, замещавший должность заместителя министра обороны на момент ареста Джонатана Полларда, я искренне прошу Вас воспользоваться предоставленным Вам правом и помиловать г-на Полларда, который находится в тюрьме уже 25 лет.

Джонатан Поллард — единственный человек в истории США, который был приговорен к пожизненному сроку за то, что передал информацию союзнику США.

Поскольку я был непосредственным свидетелем всего, что происходило в то время, я могу с уверенностью сказать, что суровость приговора была результатом почти животной неприязни к Израилю и к тому особенному месту, которое он занимал в нашей внешней политике, со стороны Каспара Уайнбергера, который был на тот момент моим начальником. Министр Уайнбергер направил в суд два меморандума с целью убедить судью назначить более жесткое наказание, чем то, которого требовало государственное обвинение, несмотря на то, что Джонатан Поллард признал свою вину, заключил соглашение со следствием и сотрудничал с представителями прокуратуры. Обвинение решило не требовать для него пожизненного срока, однако два меморандума Уайнбергера, которые я прочел в отредактированной форме, привели к тому, что Полларду был назначен непропорционально суровый приговор.

Министр Уайнбергер умолчал о своем прямом участии в деле Полларда в своих мемуарах, и когда знаменитый журналист Эдвин Блэк, известный своими расследованиями, спросил его, почему эта история была опущена в его воспоминаниях, тот безразлично ответил, что это был “незначительный вопрос, важность которого просто раздули безо всякой меры”. Когда же журналист попросил Уайнбергера объяснить свой ответ подробнее, тот ответил: “Как я уже сказал, вопрос Полларда не имел никакого особенного значения. Его роль просто преувеличили безо всякой меры, в то время как на самом деле его значимость не имела ничего общего с тем, что о нем говорили”. Когда последовал вопрос, почему, то он ответил: “Я не знаю почему — его просто раздули, вот и все”.

Г-ну Полларду не были предъявлены обвинения в нанесении ущерба Америке, и он неоднократно раскаивался в своих действиях. Более того — средний приговор за такое преступление составляет 2–4 года, а сегодня максимальный срок наказания за такое деяние составляет 10 лет. Было бы справедливо снизить срок наказания Полларду до того времени, которое он уже провел в тюрьме.

Искренне,

Лоуренс Дж. Корб»[101].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное