Читаем Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир» полностью

Джордж Шульц вспоминал: «В воскресенье, 10 апреля 1983 года, я проводил выходные с президентом в Кемп-Дэвиде. Поступило сообщение, что звонит король Хусейн. Он сообщил президенту Рейгану, что его переговоры с Арафатом провалились. И он сказал, что не может продвигаться дальше. Президент выразил свое сочувствие и посоветовал королю не сдаваться. Когда король Хусейн публично сообщил об этой неутешительной новости, он сказал, что не будет вступать в мирные переговоры с палестинцами ни самостоятельно, ни от их имени»[92].

Главной задачей американской дипломатии стало обсуждение израильско-ливанского соглашения, которое привело бы к выводу как израильских, так сирийских сил с территории Ливана. При посредничестве госсекретаря Джорджа Шульца и специального посланника президента Филиппа Хабиба между Израилем и Ливаном 17 мая 1983 года было подписано соглашение о мире и выводе войск, согласно которому предполагалось:

1. взаимное признание сторон, прекращение состояния войны между ними, установление нормальных отношений, включая экономическое сотрудничество;

2. запрет на использование территории одного государства для размещения и деятельности внешних сил, направленных против другого государства (имелась в виду территория Ливана);

3. создание на юге Ливана зоны безопасности под контролем местной милиции в составе ливанской армии («Армии Южного Ливана»); вывод израильских войск предусматривался в увязке с созданием зоны безопасности;

4. допускалось присутствие в Ливане международных миротворческих сил ООН или тех стран — членов ООН, которые имели дипломатические отношения и с Ливаном, и с Израилем (речь шла об американских силах).

Кнессет ратифицировал этот договор, ливанский парламент — нет, вследствие чего он так и не вступил в силу. Позднее, 5 марта 1984 года правительство Ливана в одностороннем порядке расторгло это соглашение. «Летом 1983 года в Москве и Вашингтоне, не сговариваясь, приступили к переоценке ценностей на Ближнем Востоке, — указывает О.А. Гриневский. — Мировая печать была полна злорадных историй о том, как после двух лет шатаний и разочарований в безответной любви к арабам американская администрация вновь воспылала страстью к Израилю. Заигрывание Вашингтона с арабами ничего не дало. В результате на плане Рейгана поставлена жирная точка»[93]. 23 октября 1983 года террористами была взорвана штаб-квартира американской морской пехоты в Бейруте, погибли 240 человек. Под давлением обстоятельств министр обороны США К. Уайнбергер пролоббировал решение о выводе американских войск из Ливана, который был завершен к концу февраля 1984 года. Ближневосточный блицкриг администрации Рейгана бесславно закончился.

Глава 17

Турбулентные отношения: правительство Шамира — Переса в сложном диалоге с администрацией Рональда Рейгана, 1983–1989 гг.

1. Начало, вселявшее надежды

15 сентября 1983 года глава правительства Израиля Менахем Бегин, так и не оправившийся от кончины его любимой жены Ализы, ушедшей из жизни за десять месяцев до этого, когда М. Бегин находился с визитом в США, подал в отставку. В последние месяцы он до минимума ограничил круг лиц, с которыми взаимодействовал. Назначенные им в 1977 году на ключевые посты министров иностранных дел и обороны Моше Даян и Эзер Вейцман, игравшие ключевую роль в переговорах с А. Садатом, покинули правительство (М. Даян после отставки прожил недолго и скончался в октябре 1981 года), в котором на первые роли выдвинулись другие люди: Ицхак Шамир, Ариэль Шарон и Давид Леви. В борьбе за место главы правительства схлестнулись И. Шамир и годившийся ему в сыновья Д. Леви; в ходе голосования в ЦК партии «Ликуд» 59 % его членов поддержали И. Шамира, который и возглавил исполнительную власть в стране. Он оставил за собой и пост министра иностранных дел, министром же обороны стал Моше Аренс, до этого бывший послом Израиля в США. Всеобщих выборов сразу после отставки М. Бегина не было, они прошли 23 июля 1984 года.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное