Читаем Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир» полностью

В 1988 году советские власти сняли какие-либо ограничения на выезд евреев из СССР в Израиль; процедура получения т. н. «вызова на воссоединение семей» была делом сугубо формальным, хотя процесс рассмотрения просьб потенциальных эмигрантов в отделах виз и регистраций (ОВИРах) был довольно длительным. В 1988 году из СССР в Израиль прибыли 2283 человека, в 1989 году это число выросло более чем впятеро и составило 12 932 человека, а в 1990 году выросло еще в четырнадцать раз и достигло рекордных 185 227 человек (больше эмигрантов из СССР за один год в Израиль не прибывало никогда ни до, ни после). В 1991 году в Израиль из бывшего Советского Союза прибыли еще 147 839 человек. При этом почти все эти люди (автор настоящей книги — один из них) приезжали в Израиль, не имея практически ничего: продажа недвижимости и вывоз валюты за рубеж были в то время запрещены, многие семьи приезжали в Израиль, имея с собой мизерные суммы, по полторы — две тысячи долларов. Готовность этих людей иммигрировать в Израиль была манной небесной для государства, в котором почти 20 % населения составляли арабы и друзы, а более 10 % — иудейские ультраортодоксы. Новые иммигранты из Советского Союза в большинстве своем имели образование, но не имели средств, и потому готовы были работать практически на любых работах, внося свой вклад в экономику новой для них страны так, как заставляли условия на рынке труда. Кроме того, почти всех мужчин, прибывавших в возрасте моложе 24 лет, и девушек, приезжавших в возрасте моложе 17 лет, призывали в армию, что на годы и годы обеспечило ЦАХАЛу резервуар качественных новобранцев. Однако на создание новых населенных пунктов, строительство жилья, дорог и других объектов инфраструктуры, а также создание новых рабочих мест требовались значительные средства, которых у правительства Израиля не было. Необходимо было получать кредиты у иностранных банков. С целью получения этих ссуд на наилучших возможных условиях правительство Израиля осенью 1991 года обратилось к администрации США с просьбой выступить гарантам по этим ссудам, общий объем которых был определен в десять миллиардов долларов.

«Сначала у меня не было сомнений, что цель достижима. В конце концов, Израиль всегда имел репутацию идеального должника, выполняющего все свои обязательства, и единственная в своем роде цель, на которую брались ссуды, была известна всем, от кого зависела их выдача, — вспоминал Ицхак Шамир. — Естественно, мы обратились к правительству США с просьбой о гарантии на ссуды в размере 10 миллиардов долларов на пять лет. Ссуды мы собирались получить на международном финансовом рынке. Мы просили только о гарантиях, поэтому выполнение просьбы не могло “лечь тяжким грузом на плечи американского налогоплательщика”. Итак, я был уверен, что все легко уладится, когда, к моему удивлению и тревоге, выяснилось, что администрация президента Буша сочла, что просьба о гарантиях создает удобную возможность повлиять на нашу внешнюю политику. В Вашингтоне послышались настоятельные требования связать предоставление гарантий с полным прекращением поселенческой деятельности за “зеленой чертой”. Вначале я не поверил своим ушам. Ни один американский президент до Буша не обуславливал гуманитарную помощь — тем более помощь, не стоившую ему денег, — политическими уступками с нашей стороны»[159]

.

Вопрос о поселенческой деятельности Израиля Дж. Буш-ст. поднимал на встречах с И. Шамиром и раньше. По воспоминаниям премьер-министра Израиля, однажды Дж. Буш-ст. даже обвинил его в том, что он «обещал не создавать новых поселений за “зеленой чертой” до конца переговоров, а сам, по возвращении в Израиль, оскорбил его [президента США] лично, приняв в участие в торжествах по поводу основания нового поселения в секторе Газа. Я объяснил, что создание Дугит, поселения, о котором шла речь, было одобрено задолго до нашей беседы; но я чувствовал, что он не удовлетворен объяснением», — рассказывал И. Шамир[160]. Слова эти были абсолютно правдивыми: решение о создании этого поселения, расположенного на побережье Средиземного моря, в районе, где не было арабских жителей, было утверждено еще И. Рабином в бытность министром обороны в правительстве национального единства в 1989 году. Факт создания поселения в мае 1990 года был реализацией решения, принятого еще в предыдущем году. Поселение Дугит просуществовало четверть века, и было разрушено в ходе реализации т. н. «программы размежевания» в августе 2005 года. Уместно, однако, заметить, что президента США волновала рыболовецкая деревня, число жителей которой за всю историю ее существования не достигло и сотни человек: в 2004 году, на пике развития Дугит, в ней жило всего 68 человек! Трудно не подивиться, думая о том, что глава самой могущественной державы на планете считал препятствием к мирному урегулированию на Ближнем Востоке…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное