Читаем Близкие контакты далёких предков. Как эволюционировал наш вид полностью

Рождаемость значительно увеличилась, население быстро росло. В эволюционной биологии рост численности вида считается свидетельством успешности его биологического приспособления. Очевидно, этот успех был достигнут благодаря оседлому образу жизни, земледелию и приготовлению горячей пищи.

Свидетельствует ли стремительный рост нашей численности о том, что земледелие в конечном счете – успешный способ эволюционной адаптации? Не совсем. Взрывной рост населения имел трагические последствия. Чтобы прокормить увеличивающееся население, требовалось все больше сельскохозяйственных земель. Люди стали втягиваться сначала в мелкие, затем в масштабные вооруженные конфликты, стремясь захватить как можно больше земли. Войны увеличили смертность, из-за роста смертности оставалось все меньше людей, чтобы воевать, а также обрабатывать землю. Требовалось все больше детей. Женщина теперь должна была вынашивать очередного младенца, когда предыдущий был еще очень маленьким, и одновременно трудиться на земле.

С ростом населения и производительности появился избыточный продукт. Возникло социальное расслоение, при котором определенная группа людей контролировала распределение избыточного продукта, и право такого контроля передавалось по наследству. Земледельческое общество стало неоднородным и обрело очень сложную классовую систему. Появились города, государства и цивилизации. Остается, однако, вопрос: земледелие приблизило нас к процветанию или отдалило от него? Покойный Джордж Армелагос, антрополог из Университета Эмори, известен тем, что первым поставил этот вопрос. Ему часто приписываются слова: «Земледелие – величайшая ошибка в истории человека». Возможно, в них что-то есть.

Генетический дар земледелия

Вопреки традиционному представлению, земледелие не стало чистым благословением для человечества. Но оно и не абсолютное зло. Генетики, например, обратили внимание на такой плюс земледелия для человечества, как генетическое разнообразие. Рост численности населения, обусловленный земледелием, создал множество новых возможностей для мутаций, что увеличило наше генетическое разнообразие. Вместе с человечеством взрывной рост претерпело и сырье эволюции.

Обычно слово «мутация» употребляется в негативном смысле, но мутации являются неотъемлемой частью эволюции. Современное определение эволюционного успеха опирается на идею повышения способности к репродукции – созданию максимально возможного количества генетических копий в виде потомства. Мутации генов, часто происходящие в процессе копирования, могут привести к появлению разных признаков. Если новые признаки обеспечивают организму эволюционное преимущество, то его генетический материал передается по наследству чаще, чем генетический материал организма, лишенного этих признаков. В результате этого процесса, который называется естественным отбором, у биологического вида начинают доминировать выгодные новые признаки.

В этом плане мутации приводят к изменчивости признаков и становятся сырьем эволюции – чем больше мутаций, тем больше возможностей эволюционного успеха. Мутации носят случайный характер. Допустим, происходит одна мутация на 1000 генов. Это означает 10 мутаций на каждые 10 000 генов, 1000 на 1 млн и т. д. С увеличением населения при переходе к земледелию выросло и количество мутаций, что привело к бурному росту генетического разнообразия. Наблюдаемое сегодня огромное разнообразие прослеживается вплоть до появления земледелия.

Роль земледелия в увеличении генетического разнообразия – значимое событие в истории человека не только из-за вклада в наш эволюционный успех, но и потому, что в этом случае цивилизация напрямую повлияла на эволюцию человека. Долгое время мы считали, что с возникновением культуры и цивилизации эволюция остановилась. Земледелие показывает, что культура и цивилизация могут оказывать непосредственное и динамическое воздействие на эволюцию человека посредством взрывного роста населения (см. главу 22).

В настоящее время, как отмечалось в предыдущей главе, человечество впервые в истории наблюдает еще один культурный феномен – увеличение продолжительности жизни. Если культура напрямую влияет на эволюцию человека, то очевидно, что рост доли пожилого населения ведет нас в новом направлении. Как человечество ответит на это явление?

Глава 10

Синантроп и якудза

Осенью 2009 г. я приехала в Пекин на конференцию в честь 80-й годовщины открытия пекинского человека. Когда конференция завершилась, мне представилась возможность посетить то место, где был найден синантроп, – пещеру Чжоукоудянь к юго-западу от Пекина. Осматривая пещеру, я испытывала благоговение не только из-за исключительной значимости этого места для истории палеоантропологии, но и потому, что оно напомнило о странном письме, которое пришло мне на электронную почту за десять лет до этого. Это было приглашение «познакомиться» с печально известной японской мафией – якудзой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Нейрогастрономия. Почему мозг создает вкус еды и как этим управлять
Нейрогастрономия. Почему мозг создает вкус еды и как этим управлять

Про еду нам важно знать все: какого она цвета, какова она на запах и вкус, приятны ли ее текстура и температура. Ведь на основе этих знаний мы принимаем решение о том, стоит или не стоит это есть, удовлетворит ли данное блюдо наши физиологические потребности. На восприятие вкуса влияют практически все ощущения, которые мы испытываем, прошлый опыт и с кем мы ели то или иное блюдо.Нейрогастрономия (наука о вкусовых ощущениях) не пытается «насильно» заменить еду на более полезную, она направлена на то, как человек воспринимает ее вкус. Профессор Гордон Шеперд считает, что мы можем не только привыкнуть к более здоровой пище, но и не ощущать себя при этом так, будто постоянно чем-то жертвуем. Чтобы этого добиться, придется ввести в заблуждение мозг и заставить его думать, например, что вареное вкуснее жареного. А как это сделать – расскажет автор книги.Внимание! Информация, содержащаяся в книге, не может служить заменой консультации врача. Перед совершением любых рекомендуемых действий необходимо проконсультироваться со специалистом.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Гордон Шеперд

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Медицина и здоровье / Дом и досуг