Блуждающая реальность

А еще – об этом я сужу как профессиональный писатель – продюсеры, сценаристы и режиссеры, создающие эти видео– и аудио-миры, сами не знают, что в их контенте правда (если она вообще есть), а что нет. Иными словами, они, как и мы, – жертвы собственного продукта. Могу сказать о себе: я не знаю, многое ли из того, что я пишу – правда, и если да, то что именно. Ситуация потенциально убийственная. Вымысел у нас мимикрирует под правду, а правда мимикрирует под вымысел. Возникает нехороший перехлест, опасно размывается граница. И судя по всему, мы это делаем бессознательно. В этом часть проблемы. Нельзя принудить автора верно маркировать свой продукт, вроде того как на банке пудинга перечислены все ингредиенты… нельзя заставить продекларировать, что здесь правда, а что нет – он и сам не знает.

Жутковатое ощущение: вписываешь что-то в роман, уверенный, что это чистый вымысел, а потом – может быть, годы спустя – узнаешь, что все так и есть. Хочу привести один пример. Как это вышло, я сам до сих пор не понял. Может быть, вы подскажете какое-нибудь объяснение. У меня его нет.

В 1970 году я написал роман под названием «Пролейтесь, слезы». В нем есть персонаж – девятнадцатилетняя девушка по имени Кэти. Ее мужа зовут Джек. По-видимому, Кэти связана с криминальным миром, но, читая дальше, мы узнаем, что она работает на полицию. Она находится в отношениях с инспектором полиции. Персонаж абсолютно вымышленный. По крайней мере, я так думал.

Однако на Рождество 1970 года я познакомился с девушкой по имени Кэти – вы поняли, это случилось уже после того, как я закончил роман. Ей было девятнадцать лет. Она жила с парнем по имени Джек. Вскоре я узнал, что Кэти продает наркотики. Несколько месяцев я пытался уговорить ее бросить это дело, снова и снова предупреждал, что ее поймают. А однажды вечером, когда мы вместе пошли в ресторан, Кэти вдруг остановилась на пороге и сказала: «Мне сюда нельзя». Оказалось, в ресторане сидел инспектор полиции, которого я знал. «Я должна тебе признаться, – сказала мне Кэти. – У меня с ним отношения».

Странное совпадение, верно? Возможно, я каким-то образом предвидел это знакомство. Но дальше тайна становится еще запутаннее: следующий эпизод привел меня в полное недоумение. И теперь, четыре года спустя, я не понимаю, что это могло значить.

В 1974 году роман вышел в издательстве Doubleday

. Однажды я разговаривал со своим пастором – я принадлежу к Епископальной церкви – и случайно упомянул в разговоре важную сцену в финале романа, когда герой, Феликс Бакмэн, встречает на круглосуточной заправке незнакомого чернокожего и разговаривает с ним. Чем дальше я описывал эту сцену, тем в большее волнение приходил священник. Наконец он сказал: «Это же сцена из Библии, из Деяний Апостолов! Только в Деяниях человека, который встречается с чернокожим на дороге, зовут вашим именем – Филипп»[196]. Отец Рэш был так потрясен этим сходством, что даже не смог отыскать для меня в Библии нужную сцену. «Прочтите Деяния, – сказал он мне. – Увидите сами. Совпадает все, вплоть до деталей».

Придя домой, я прочитал эту сцену из Деяний. Да, отец Рэш был прав: она определенно напоминала сцену из моего романа… хотя, должен признаться, Деяния я никогда до того не читал. Загадка оказалась даже глубже. В Деяниях высокопоставленного римского чиновника, который арестовал и допрашивал апостола Павла, зовут Феликсом[197] – то же имя, что и у моего героя. А мой герой, Феликс Бакмэн – высокопоставленный полицейский, генерал полиции (в сущности, у меня в романе он занимает ту же должность, что и Феликс из Книги Деяний), – он здесь главный представитель власти. Есть в романе и разговор, очень напоминающий разговор Феликса с Павлом.

Что ж, я решил поискать другие совпадения. Главного героя романа зовут Джейсон. Я открыл библейский указатель, чтобы посмотреть, есть ли в Библии люди с таким именем. Сам я ни одного не помнил. Да, есть – всего один Иасон[198], появляется только один раз, и не где-нибудь, а в Книге Деяний! И как будто всех этих совпадений мало, у меня Джейсон бежит от полиции и прячется в чужом доме, а в Деяниях человек по имени Иасон укрывает у себя в доме беглеца от закона – полная инверсия ситуации из моего романа, как будто таинственный Дух, отвечающий за все это, решил надо мной подшутить!