Читаем Блуждающая реальность полностью

Феликс, Джейсон, встреча и разговор на дороге с незнакомым чернокожим. В Деяниях апостол по имени Филипп крестит чернокожего, и тот уходит с великой радостью. В моем романе Феликс Бакмэн тянется к чернокожему за эмоциональной поддержкой: у него только что умерла сестра, и он раздавлен горем. Чернокожему удается его приободрить, и, хоть Бакмэн уходит не с великой радостью – по крайней мере, перестает лить слезы. Он летел домой, оплакивая смерть сестры, и ему необходимо было с кем-то поговорить, хоть со случайным незнакомцем. Встреча двух незнакомых людей на дороге меняет жизнь одного из них – и в моем романе, и в Деяниях. И последняя улыбка действующего здесь таинственного Духа: имя «Феликс» по-латыни означает «счастливый». Когда писал роман, я этого не знал.

Внимательное изучение моего романа показывает, что, по каким-то абсолютно неведомым мне причинам, я умудрился и внести туда несколько ключевых сцен из одной библейской книги, и даже имена героев взять оттуда же. Как это объяснить? Все это выяснилось четыре года назад. Все четыре года я пытаюсь найти какое-то приемлемое объяснение – и не могу. Должно быть, и не смогу никогда.

Я думал, на этом загадки окончатся – но нет! Два месяца назад я вышел поздно вечером, чтобы опустить письмо в почтовый ящик, а заодно полюбоваться церковью Святого Иосифа, что стоит напротив моего дома. Вдруг я заметил человека, который как-то подозрительно терся возле припаркованной машины. Словно хотел угнать машину или что-то из нее стащить. Когда я пошел обратно, он спрятался за дерево. По какому-то импульсу я свернул в его сторону и спросил:

– Вам помочь?

– У меня кончился бензин, – ответил он. – И денег совсем нет.

Сам не знаю почему – никогда раньше такого не делал – я достал бумажник, выгреб оттуда все, что было, и отдал ему. Он пожал мне руку и спросил, где я живу, чтобы потом отдать долг. Я вернулся домой и тут сообразил, что деньги мои ему не помогут – ведь поблизости нет ни одной заправки, до которой можно дойти пешком. Так что я вернулся на парковку. У этого человека была пустая канистра, мы с ним сели в мою машину и поехали на круглосуточную заправку. Скоро мы стояли там, двое незнакомцев, и заправщик наполнял канистру бензином. И вдруг я понял: это же точь-в-точь сцена из моего романа, написанного восемь лет назад! Круглосуточная заправка точно такая, как я себе представлял, когда писал, – и слепящий белый свет, и заправщик. И тут я осознал то, на что прежде не обращал внимания: незнакомец, которому я помогал, был чернокожим.

Мы вернулись с бензином к его машине, пожали друг другу руки, и я пошел домой. Больше я его не видел. Деньги он не вернул: я не сказал, в какой квартире живу, и не назвал свою фамилию. Происшедшее глубоко меня потрясло. Я полностью прожил наяву сцену, которую описал в романе! А это значит, в свою очередь, что я побывал в какой-то копии той сцены из Деяний, где Филипп встречает на дороге чернокожего.

Как все это объяснить?

Ответ, к которому я пришел в конце концов, может быть неверным, но другого у меня нет. Он связан со временем. Вот моя теория: в определенном и очень важном смысле время не реально. Или, может быть, реально – но не такое, каким мы его воспринимаем или воображаем. Я испытал (и сейчас испытываю) острую, всепоглощающую убежденность, что, несмотря на все наблюдаемые нами перемены, под этим миром перемен лежит некий неизменный ландшафт; и этот невидимый ландшафт – библейский; а именно – период непосредственно после смерти Христа, иными словами, время действия Книги Деяний.

Парменид бы мною гордился. Я взираю на вечно изменчивый мир и провозглашаю, что под ним скрывается нечто вечное, неизменное, абсолютно реальное. Но как такое может быть? Если на самом деле сейчас приблизительно 50 год от Р. Х., почему мы видим вокруг себя 1978 год от Р. Х.? И если на самом деле живем в Римской империи, где-то в Сирии, почему видим вокруг себя Соединенные Штаты?

В Средние века сложилась одна любопытная теория: просто перескажу ее вам как есть. Она гласит: Злое начало – Сатана – «обезьяна Бога»[199]. Он создает поддельные реальности и внедряет их в реальность подлинную. Быть может, эта странная теория поможет объяснить мой опыт? Как вы считаете, может ли быть, что мы обмануты и блуждаем во тьме, что сейчас не 1978-й, а 50 год… что это Сатана заключил нас в тиски поддельной реальности, чтобы убить в нас веру в возвращение Христа?

Перейти на страницу:

Все книги серии Fanzon. Всё о великих фантастах

Алан Мур. Магия слова
Алан Мур. Магия слова

Последние 35 лет фанаты и создатели комиксов постоянно обращаются к Алану Муру как к главному авторитету в этой современной форме искусства. В графических романах «Хранители», «V – значит вендетта», «Из ада» он переосмыслил законы жанра и привлек к нему внимание критиков и ценителей хорошей литературы, далеких от поп-культуры.Репутация Мура настолько высока, что голливудские студии сражаются за права на экранизацию его комиксов. Несмотря на это, его карьера является прекрасной иллюстрацией того, как талант гения пытается пробиться сквозь корпоративную серость.С экцентричностью и принципами типично английской контркультуры Мур живет в своем родном городке – Нортгемптоне. Он полностью погружен в творчество – литературу, изобразительное искусство, музыку, эротику и практическую магию. К бизнесу же он относится как к эксплуатации и вторичному процессу. Более того, за время метафорического путешествия из панковской «Лаборатории искусств» 1970-х годов в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», Мур неоднократно вступал в жестокие схватки с гигантами индустрии развлечений. Сейчас Алан Мур – один из самых известных и уважаемых «свободных художников», продолжающих удивлять читателей по всему миру.Оригинальная биография, лично одобренная Аланом Муром, снабжена послесловием Сергея Карпова, переводчика и специалиста по творчеству Мура, посвященным пяти годам, прошедшим с момента публикации книги на английском языке.

Ланс Паркин

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Терри Пратчетт. Дух фэнтези
Терри Пратчетт. Дух фэнтези

История экстраординарной жизни одного из самых любимых писателей в мире!В мире продано около 100 миллионов экземпляров переведенных на 37 языков романов Терри Пратчетта. Целый легион фанатов из года в год читает и перечитывает книги сэра Терри. Все знают Плоский мир, первый роман о котором вышел в далеком 1983 году. Но он не был первым романом Пратчетта и даже не был первым романом о мире-диске. Никто еще не рассматривал автора и его творчество на протяжении четырех десятилетий, не следил за возникновением идей и их дальнейшим воплощением. В 2007 году Пратчетт объявил о том, что у него диагностирована болезнь Альцгеймера и он не намерен сдаваться. Книга исследует то, как бесстрашная борьба с болезнью отразилась на его героях и атмосфере последних романов.Книга также включает обширные приложения: библиографию и фильмографию, историю театральных постановок и приложение о котах.

Крейг Кэйбелл

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых загадок природы
100 знаменитых загадок природы

Казалось бы, наука достигла такого уровня развития, что может дать ответ на любой вопрос, и все то, что на протяжении веков мучило умы людей, сегодня кажется таким простым и понятным. И все же… Никакие ученые не смогут ответить, откуда и почему возникает феномен полтергейста, как появились странные рисунки в пустыне Наска, почему идут цветные дожди, что заставляет китов выбрасываться на берег, а миллионы леммингов мигрировать за тысячи километров… Можно строить предположения, выдвигать гипотезы, но однозначно ответить, почему это происходит, нельзя.В этой книге рассказывается о ста совершенно удивительных явлениях растительного, животного и подводного мира, о геологических и климатических загадках, о чудесах исцеления и космических катаклизмах, о необычных существах и чудовищах, призраках Северной Америки, тайнах сновидений и Бермудского треугольника, словом, о том, что вызывает изумление и не может быть объяснено с точки зрения науки.Похоже, несмотря на технический прогресс, человечество еще долго будет удивляться, ведь в мире так много непонятного.

Владимир Владимирович Сядро , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Васильевна Иовлева

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное