Блуждание во снах

Как только они вышли с веранды, за одним из свободных столиков сам собой отъехал стул – чья-то невидимая рука отставила его в сторону. Стул скрипнул и немного осел, а потом снова встал на место. Скатерть сморщилась так, словно кто-то поставил на нее невидимые локти.

– Ну, и что вы мне на это все скажете, господа хорошие? – раздался знакомый баритон.

Воздух сгустился в эфирное облако, и из него вылилась отчетливая фигура мужчины. По ней пробежала едва заметная волна, фигура сия оправилась, тряхнув рыжеватыми кудрями, и перед нами предстал хозяин царства прелюбодеев – красавец Виктор.

– Чего молчите?! А?

И в тот же миг вокруг стола пошло легкое шевеление эфирных струй. И не все их движения были столь же изящны и элегантны, как у того, кто материализовался пару минут назад. Плотная и низкорослая форма напротив, появилась на пустом месте, словно бы слепленная из отдельных, неказистых на вид и цвет ошметков глины. Ошметки эти забурлили неведомой кашей, и пред очи магистра предстал из неоткуда его верный слуга – карлик Овидий. Рядом с ним, на соседнем стуле, плюхнулась и скромно растеклась лиловая капля. Она набухла и разрослась до гигантских размеров. Сквозь ее поверхность прорвалась седая голова, плечи, облаченные в военный мундир с эполетами, две, странного вида руки и ноги. Рядом с Овидием, скромно потупив очи, притулился обер-офицер лейб-гвардии гренадерского полка, поручик Василий Степанович Рукомойников, собственной персоной. Виктор приподнял от удивления бровь.

– Это со мной, – поспешно объяснил карлик и засмущался.

Затем произошла материализация и следующего субъекта. В воздухе затанцевал диковинный хоровод из розовых тюльпанов и орхидей. Все эти цветы слепились в один благоухающий и влажный ком непонятной консистенции, который размашистыми движениям, словно по воле невидимого скульптора слепился в огромную белую розу. Виктор хмыкнул, а роза, недолго провисев в воздухе, смущенно упала на стул и превратилась в красавицу Полин. Она была одета в роскошное фисташковое платье с глубоким декольте и шляпку в тон платью. Волнующие полусферы нежного бюста украшало колье из травянистых изумрудов. Розовые пухлые губки загадочно улыбались, карие глаза лучились от восторга. Полин с нескрываемым обожанием и преданностью смотрела на патрона.

– Матушка, зачем столько подобострастия? Ваш преданный и кроткий вид как никогда свидетельствует лишь о том, что вы где-то да оступились…

– Никак нет, мой господин. Ведь вы же знаете мои чувства к вам. Я соскучилась, и не могу на вас смотреть иначе…

– Х-м, посмотрим, – деланно нахмурился Виктор, усмехаясь в рыжие усы.

На соседний стул, расположенный рядом с Полин, запрыгнула дымчатая и томная кошечка – она забежала на летнюю веранду откуда-то из боскетных зарослей. Кошечка трогательно мяукнула, отряхнулась и превратилась в ведьму Месс. Наряд этой красавицы был нежно-сиреневого оттенка. Затянутая в корсет тонкая талия возвышалась над пышным кринолином роскошной юбки, украшенной атласными сиреневыми цветами и крупным жемчугом. Шейку красавицы тоже огибало жемчужное колье, а декольте было еще больше, чем у ее подруги. Казалось, что достаточно неловкого движения, и шарики упругих грудей выскочат наружу. Было видно, что дамочки соревнуются друг с другом в завоевании симпатии у патрона.

Третьей и последней из званых персон была Мег. Она прибыла на встречу облаком антрацитового дыма. Виктор чихнул, глотнув черных клубов. Дым уплотнился и принял форму прекрасной ведьмы. Мег, в отличие от подруг, не выглядела бисквитным тортом на блюде. Она была отблачена в темно-синее шелковое платье, закрывающее маленькую грудь, и роскошную шляпу со страусинным пером. Ее тонкие пальцы и мочки ушей украшали скромные, но чертовски дорогие, редкой огранки, бриллианты. Она, в отличие от своих подруг, не смотрела на Виктора с обожанием и кротким умилением. Ее взгляд блуждал где-то далеко, а бархатные глаза вспыхивали внутренним светом при воспоминаниях, не имеющих никакого отношения к собравшимся. Виктор снова чихнул.

– Я скоро задохнусь от ваших паров, цветочков и кошачей шерсти! – беззлобно проворчал он. – Все на месте из приглашенных?

– Все, – нестройно ответили присутствующие.

Лакей, ссутулившись и низко наклоняя мелкую прилизанную головенку, подбежал к посетителям.

– Что прикажете подать, хозяин?

– Пока ничего, голубчик. Мы здесь по иной надобности. Свободен!

– Слушаюсь, – ответствовал лакей и отполз на полусогнутых ногах за буфетную стойку веранды.