Читаем Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты полностью

В Библии говорится, что умершего на кресте Иисуса Христа "Иосиф из Арамафеи, ученик Иисуса, но тайный — из страха от Иудеев просил Пилата, чтобы снять Тело Иисуса. И Пилат позволил. Он пришел и снял Тело Иисуса. Пришел также и Никодим, приходивший прежде к Иисусу ночью, и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак, они взяли Тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи. На том месте, где он распят, был сад, а в саду новая могила, в которой еще никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы иудейской, потому что могила была близько." (Евангелие от Иоанна 19:38–42)

Примечание: У иудеев не было и нет "обыкновения" вымачивать пелены, в которые заворачивают покойника, в благовониях. А в сто литрах смеси смирны с алоем не только пелены, а все Тело Иисуса Христа можно было искупать. Обычай употреблять благовония для тела покойника был только у египтян, которые бальзамировали тела умерших фараонов да некоторых жрецов и состоятельных людей…

Но не будем придираться к тексту Евангелия. Будем читать дальше.

Пролежав в могиле полтора ночи и один день, Иисус Христос в ночь с субботы на воскресенье воскрес. В воскресенье очень рано, затемно, Мария Магдалина и жены-мироносицы с нею наведалась до могилы Иисуса Христа и узнали о Его воскресении из мертвых. Об этом они сообщили ученикам Иисуса Христа.

Тот час вышел Петр и другой ученик (Иоанн) и пошли к могиле. Они побежали оба вместе, но Иоанн бежал скорее Петра и пришел к могиле первый, и, наклонившись, увидел лежащие пелены, но не вошел туда, где был похоронен Иисус. Вслед за ним приходит Симон Петр, входит в склеп и видит только одни пелены лежащие и плат, который был на голове Его, но особо свитый на другом месте. (Иоанна 20:3–7)

О "пеленах лежащих" ("linteaina posita" — в латинской Вульгате) в могиле воскресшего Иисуса пишется также в Евангелии от Луки (24:12). Офонией в Греции, линтеаминой в Риме вообще называли длинный плат сотканной материи, готовой к пошиву из нее одежды. В Библии слово "пелены" встречается в значении именно длинного куска материи, которым может быть покрыто тело (Иова 39:9; Иезекииля 16:4) или которым можно спеленать младенца (Луки 2:12).

В иудейском культе для заматывания покойника употреблялись два куска материи. Один — длинный, для заматывания всего корпуса и ног, который назывался "Син дон". Такое выражение встречается в Новом завете только один раз в Евангелии от Матфея (27:57). В церковно-славянском издании Библии "Синдон" переводится как "Плащаница". Другой — менший, которым заматывали голову, назывался "Суда-рион". В церковной практике греки называют "Пелены", в которые было завернуто тело Иисуса, словом "уйндпн" (Син-дон). Именно это греческое слово "Син дон" в синодальном издании Библии переводится как "Плащаница": "Взяв Тело Иисуса, Иосиф Аримафейский обвил его чистой плащаницею" (Матфея 27:59).

О плате на голове покойника и в греческой Септуагинте, и в латинской Вульгате пишется одинаково — "sudarium" (судариум), как эта часть погребального элемента называется в иудейском культе. В русском переводе эту часть погребальных одежд Иисуса Христа называют "Плат" (Платок). В христианском культе употребляется общее название для всех составных погребального покрытия покойника — пелены, Синдон, офония, линтеамин или, по-английски — Шроуд (Shroud). В церковно-славянском языке, а отсюда — в языке всех славянских народов, погребальные одежды, саван, Христа называется "Плащаница". Слово происходит от названия верхней легкой и плотной — непромокаемой, под дождь — одежды. У слова "Плащаницы" — родственный, смысловой и грамматический, корень со словом "Плащ". В дальнейшем на протяжении всей статьи слово "Плащаница" обозначает погребальные одежды евангельского Иисуса Христа.

В евангелиях сохранен еще один эпизод предуготовительных действий по отношению к телу умершего Иисуса. Евангелия сообщают, что за всеми событиями, сопровождавшими распятие и смерть Иисуса, до самого вечера "смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа ему." (Матфея 27:55–59; Луки 24;49). Все эти женщины "смотрели здали" до тех пор, пока не увидели "закрытия Иисуса в гробу". Женщины даже посидели перед закрытом гробом. После описания всего этого в Евангелии от Луки пишется: "День тот была пятница, и наступила суббота… последовавшие женщины, возвратившись же приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по за поведи" (23:54–56).

Как?! Наступила суббота, а сопровождавшие Иисуса Христа женщины, вернувшись домой, занялись приготовлением благовония и масти? Это невероятно! С наступлением субботы евреям строго-настрого запрещается работать, что-то делать. Тем более, что сам Лука говорит, что женщины "в субботу остались в покое по за поведи".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса
Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

Во вступительной заметке «В тени "Заводного апельсина"» составитель специального номера, критик и филолог Николай Мельников пишет, среди прочего, что предлагаемые вниманию читателя роман «Право на ответ» и рассказ «Встреча в Вальядолиде» по своим художественным достоинствам не уступают знаменитому «Заводному апельсину», снискавшему автору мировую известность благодаря экранизации, и что Энтони Бёрджесс (1917–1993), «из тех писателей, кто проигрывает в "Полном собрании сочинений" и выигрывает в "Избранном"…»,«ИЛ» надеется внести свою скромную лепту в русское избранное выдающегося английского писателя.Итак, роман «Право на ответ» (1960) в переводе Елены Калявиной. Главный герой — повидавший виды средний руки бизнесмен, бывающий на родине, в провинциальном английском городке, лишь от случая к случаю. В очередной такой приезд герой становится свидетелем, а постепенно и участником трагикомических событий, замешанных на игре в адюльтер, в которую поначалу вовлечены две супружеские пары. Роман написан с юмором, самым непринужденным: «За месяц моего отсутствия отец состарился больше, чем на месяц…»В рассказе «Встреча в Вальядолиде» описывается вымышленное знакомство Сервантеса с Шекспиром, оказавшимся в Испании с театральной труппой, чьи гастроли были приурочены к заключению мирного договора между Британией и Испанией. Перевод А. Авербуха. Два гения были современниками, и желание познакомить их, хотя бы и спустя 400 лет вполне понятно. Вот, например, несколько строк из стихотворения В. Набокова «Шекспир»:                                      …Мне охота              воображать, что, может быть, смешной              и ласковый создатель Дон Кихота              беседовал с тобою — невзначай…В рубрике «Документальная проза» — фрагмент автобиографии Энтони Бёрджесса «Твое время прошло» в переводе Валерии Бернацкой. Этой исповеди веришь, не только потому, что автор признается в слабостях, которые принято скрывать, но и потому что на каждой странице воспоминаний — работа, работа, работа, а праздность, кажется, перекочевала на страницы многочисленных сочинений писателя. Впрочем, описана и короткая туристическая поездка с женой в СССР, и впечатления Энтони Бёрджесса от нашего отечества, как говорится, суровы, но справедливы.В рубрике «Статьи, эссе» перед нами Э. Бёрджесс-эссеист. В очерке «Успех» (перевод Виктора Голышева) писатель строго судит успех вообще и собственный в частности: «Успех — это подобие смертного приговора», «… успех вызывает депрессию», «Если что и открыл мне успех — то размеры моей неудачи». Так же любопытны по мысли и языку эссе «Британский характер» (перевод В. Голышева) и приуроченная к круглой дате со дня смерти статьи английского классика статья «Джеймс Джойс: пятьдесят лет спустя» (перевод Анны Курт).Рубрика «Интервью». «Исследуя закоулки сознания» — так называется большое, содержательное и немного сердитое интервью Энтони Бёрджесса Джону Каллинэну в переводе Светланы Силаковой. Вот несколько цитат из него, чтобы дать представление о тональности монолога: «Писал я много, потому что платили мне мало»; «Приемы Джойса невозможно применять, не будучи Джойсом. Техника неотделима от материала»; «Все мои романы… задуманы, можно сказать, как серьезные развлечения…»; «Литература ищет правду, а правда и добродетель — разные вещи»; «Все, что мы можем делать — это беспрерывно досаждать своему правительству… взять недоверчивость за обычай». И, наконец: «…если бы у меня завелось достаточно денег, я на следующий же день бросил бы литературу».В рубрике «Писатель в зеркале критики» — хвалебные и бранные отклики видных английских и американских авторов на сочинения Энтони Бёрджесса.Гренвилл Хикс, Питер Акройд, Мартин Эмис, Пол Теру, Анатоль Бруайар в переводе Николая Мельникова, и Гор Видал в переводе Валерии Бернацкой.А в заключение номера — «Среди книг с Энтони Бёрджессом». Три рецензии: на роман Джона Барта «Козлоюноша», на монографию Эндрю Филда «Набоков: его жизнь в искусстве» и на роман Уильяма Берроуза «Города красной ночи». Перевод Анны Курт.Иностранная литература, 2017 № 02

Николай Георгиевич Мельников , Энтони Берджесс

Критика