Бог в поисках человека

Поэтому верно и то, что традиция и Св. Писание подчинены друг другу. Поскольку традиция есть в том числе и богословская рефлексия по поводу опыта Откровения, Писание стоит над этой рефлексией и направляет ее как norma normans non normata. С другой стороны, только в рамках традиции Писание обретает голос и говорит как то, что оно есть, – как слово Божие. «В соответствии с богословским понятием откровения понятие традиции можно богословски определить как продолжающуюся передачу слова Божия из поколения в поколение во Святом Духе посредством служения Церкви {225} ради спасения всех людей»[642]. «Предание» (или «традиция») объемлет как богословское понятие Св. Писание: ведь слово Божие есть «само по себе первичный субъект истории свидетельства о нем, его понимания и толкования, истории влияния Евангелия, […] в то время как Церковь есть только министериальный субъект этой истории»

[643]. Соответственно, II Ватиканский Собор говорит, что Писание и Предание возникают из одного божественного источника, Слова Божия, но должны быть различены по чину и модальности. «Священное Писание есть Слово Божие»[644]

. Церковь питается хлебом жизни Св. Писания в своей вере и в возвещении (благой вести)[645]. О традиции в упомянутой Конституции говорится так: «А Слово Божие, вверенное Христом Господом и Святым Духом Апостолам, в целости препоручается Священным Преданием (Sacra Traditio) их преемникам, чтобы они, озаренные Духом Истины, своею проповедью верно его хранили, излагали и распространяли»

[646]. Св. Писание, тем самым, качественно и нормативно предшествует по порядку передаче слова Божия в Предании. Церковное Предание остается распространением и толкованием апостольского свидетельства. С другой стороны, Собор не оставляет ни малейшего сомнения в том, что Св. Писанию не присуща какая либо абсолютная самостоятельность помимо церковного Предания и осуществления Церковью своих функций. Ведь Св. Писание обретает в Церкви не только своего адресата, но и место или жизненное пространство, в котором оно само выросло. Иисус Христос, сердцевина церковной традиции, «постижим» только в свидетельстве апостолов. «Апостольское свидетельство, таким образом, конститутивно встроено в событие явления Христа. Поэтому концентрированная форма этого апостольского свидетельства, писания Нового Завета, представляют собой составную часть нормативности события явления Христа»[647].

В высокой схоластике было развито такое общезначимое (католическое) основоположение в связи со Св. Писанием: «Писание, прочитываемое в свете традиции и под ее водительством, само становится определяющим принципом для интерпретации традиции и может быть прочитано в духе критики по отношению к отдельным традициям»[648]

. {226}

Обязывающая связь с Писанием духовна. «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор 3, 17). В Духе на опыте переживается в «знамениях времени» действительность Иисуса и Его вести. Традиция заставляет всякий раз вдыхать новую жизнь в духовный смысл Писания, что не в последнюю очередь настоятельно требует единства христиан. «Критерий истинной традиции есть, тем самым, единодушие и согласие с верой целокупной Церкви всех стран и всех времен. […] Традиция с этой точки зрения может быть определена также как церковное понимание веры»[649].

I. Определение понятия

1. Традиция – общее значение

Определение понятия традиции в богословской перспективе должно отталкиваться от бесспорного с точки зрения истории религии факта, состоящего в том, что «традиция как восприятие и передача образа жизни и совокупности идей, принадлежащих древности, жизненно необходима для религии и ее развития. В истории примитивных религий и религий природы на ней покоится сохранение и подтверждение религиозного наследия как по форме, так и по содержанию»[650]. Тем самым, разработка [понятия традиции] связана со всесторонним формированием религиозной практики, разворачивающейся в устной и письменной традиции.