Богдан. Защищая жизнь

— Амиго, ты поедешь с ними? — Кубинец протягивает мне руку и помогает встать с колен. — Она вроде бы ту чика?

— Нет, она не моя девушка, — бросаю ему через плечо, выходя в широко распахнутую дверь.

Успеваю запрыгнуть на переднее сиденье, за секунду до того как Матвей давит по газам.

Обернувшись на заднее сиденье, я встречаюсь с обеспокоенным взглядом Чили. На его коленях покоится голова все еще не пришедшей в себя Афины.

— Бо, — шепчет он. — Ребенок? Она и правда беременна? Как так вышло?

Я ничего не отвечаю. Потому что попросту не знаю, что отвечать. Мы с Афиной всегда предохранялись.

— Она упоминала, что встречается с кем-то еще? — допытывается он.

Будучи не в состоянии произнести ни слова, отрицательно качаю головой.

— И про мужа ничего не говорила?

Я снова качаю головой.

— Я был у нее дома. Она живет одна. Это сто процентов, — наконец шепчу на рваном выдохе.

— Значит, — Чили шумно сглатывает. — есть большая вероятность, что этот ребенок одного из нас.

И на это мне возразить нечего. Я знаю, о чем он говорит. Мне никогда не забыть ту ночь. Я наслаждался не только ее прекрасным телом, но жадно пил ее эмоции чистого наслаждения, то, какой живой она была. Тогда, больше месяца назад я был не против идеи Чили, подарить ей такой опыт, когда двое мужчин одновременно доставляют ей удовольствие. Сейчас по каким-то неведомым причинам мне не хотелось бы делить ее ни с кем. Одного раза достаточно.

Видимо, мы так увлеклись тогда, что не заметили как порвался один из презервативов. Один из многих, которые мы использовали в ту дикую ночь.

Дальнейший путь до больницы мы проделываем в полной тишине. Повернувшись вперед и скользнув по бесстрастному лицу Матвея, я роняю голову на спинку сиденья и безучастно разглядываю блики вечерних огней, мелькающие за окном. Когда спустя несколько минут Матвей останавливает машину прямо у дверей в отделение скорой помощи, я выскакиваю из салона и помогаю Чили аккуратно вытащить Афину с заднего сиденья.

Я вхожу в здание сразу вслед за ним, бережно неся Афину на руках. Поравнявшись с ним в холле, слышу обрывки фраз, когда Чили негромко переговаривается с дежурной медсестрой за стойкой. Уже через пару секунд появляются люди в белых и голубых халатах, забирают у меня Афину, а я смотрю словно в замедленной съемке, как ее окровавленные волосы скрываются за дверью одной из палат.

Из транса меня выводит возмущенный шепот, раздающийся откуда-то сбоку. Машинально поворачиваю голову на шум и вижу двух старушек, сидящих на сиденьях с потертым дермантином и отпускающим в мою сторону гневные взгляды. Очевидно, они полагают, что это я избил Афину. Стараясь не обращать на них внимания, подхожу к Чили. Мои мысли путаются. Теперь, когда Афина в руках врачей, они полностью обращены к той новости, которую она открыла нам за секунду до того, как упасть в обморок. Ребенок? Афина беременна. Очевидно, кто-то из нас отец. Но кто?

Мои внутренности снова сжимаются от мыслей о ребенке. Афина сильно избита, и, если она действительно беременна, может так случится, что после такого она потеряет ребенка. Я не хочу детей. Это не входило в мои планы. Возможно, он и не мой. Но мысль о том, что у Афины может быть выкидыш, вызывает у меня приступ тошноты.

Да. Я не хочу ребенка. И, насколько я знаю, Афина тоже. Но я молюсь, чтобы с этим малышом ничего не случилось.

Напрягаюсь, пытаясь подробно воспроизвести события той ночи и понять, в какой момент презерватив слетел или, что вероятнее, порвался у кого то из нас, но ничего не выходит. Я не разглядывал Чили. Увольте. Нет! Все мое внимание было сосредоточено на Афине. Почему-то я все же уверен, что у меня точно ничего не рвалось.

Значит, это ребенок Чили.

******

Чили

Минуты тянутся мучительно медленно, пока мы с Богданом ждем, сидя в узком больничном коридоре. В воздухе повисло напряжение ожидания, непрекращающийся гул разговоров и хлопанье дверей. Уверенный, что сегодня уже ничего не сможет удивить меня, понимаю, что ошибался, когда слышу над моим ухом отдающий льдом голос.

— Это вы привезли избитую девушку? Мне нужно задать вам пару вопросов. Следователь Анищев.

Когда я поднимаю на него голову, встречаюсь с его корочкой. Он прищуривается, а потом добавляет:

— Ваше лицо мне кажется знакомым. Хмм. Это ведь вы в прошлом году привезли в больницу двоих девушек с травмами головы? История повторяется? Тогда никто не захотел говорить со мной, но на этот раз вам не уйти от допроса.

— Что? Если вы намекаете, что это я… — начинаю вставать с сиденья. Как он мог только подумать, что это я мог тогда ударить Юлю?

— Андрей, успокойся. Присядь, — голос Богдана звучит надломленно, когда он тянет меня за край толстовки, побуждая сесть обратно на стул. — Товарищ следователь ни на что не намекает. Он просто делает свою работу.