Богдан. Защищая жизнь

— Я думала, он страховой агент. Он рассказывал, что его фирма специализируется на страховании недвижимости крупных предприятий, заводов и прочего производства. Оказалось, что он все это время занимался разного рода махинациями со страховками, продажей несуществующей недвижимости и бог знает чем еще. Он заявился совершенно неожиданно спустя два года. Сказал, что кинул на бабки не тех людей и теперь должен им крупную сумму денег. Поэтому он вернулся в город, чтобы заставить меня развестись с ним. В его глазах я увидела настоящий страх. Кем бы ни были эти люди, он явно боялся того, что они могут сделать с ним.

Чили переглядывается с Богданом, но мне все равно, что они сейчас думают обо мне. Была ли я глупа и слепа к очевидным вещам? Одно я знаю точно, я больше никогда не свяжу себя отношениями ни с одним мужчиной. Все, что они делают, это требуют и берут. Пытаются командовать и обманывают. Начиная с моего деда и первого мальчика в школьные годы, заканчивая бывшим мужем. Почти бывшим.

— Почему ты не развелась с ним за все это время? — Богдан кладет свою руку мне на плечо. И не знаю почему, но я чувствую, что этим жестом он дает мне понять, что не осуждает меня и поддержит в любом случае.

— Если бы мы развелись, нам пришлось бы делить в суде квартиру. Мою квартиру, которую я купила за свои честно заработанные деньги. Мне пришлось бы продать ее. А так… он уехал и уехал. Второй раз замуж я выходить не собираюсь. Так что штамп в паспорте меня не тяготит. И, предвосхищая ваш вопрос, почему я не заявила в полицию о его махинациях, у меня нет никаких доказательств этому. Лишь его слова, сказанные мне наедине.

— Когда ты отказалась продавать квартиру, он ударил тебя? — спрашивает Чили.

— Нет.

— Нет? — восклицают они одновременно.

— Он требовал, чтобы я попросила денег у моего деда. Мой дедушка очень богат, — добавляю, видя непонимание в глазах Чили. — Именно этот факт, как позже выяснилось, и привлек ко мне его. Но у нас с дедом очень натянутые отношения, и я никогда не возьму от него и копейки. Тем более для бывшего мужа.

— И вот тогда он разозленный твоим отказом ударил тебя? — понимающе кивает Богдан.

— Нет.

— Нет?

— Он лишь холодно улыбнулся и сказал, что не нуждается в моей помощи. Что он сам все уладит. Страховка решит все его проблемы. Он рассчитается с долгом, еще и останется, — опустив глаза на свои руки, теперь уже отмытые от следов крови, продолжаю надломленно и тихо. — Уже через секунду я поняла, что он имеет в виду, когда он начал душить меня.

— Милая! — Чили крепче сжимает мою ладонь.

— Пока он это делал, прошипел сквозь стиснутые зубы, что оформил страхование моей жизни задним числом и получит за меня большую сумму.

Я смотрю на Богдана, но его взор обращен сейчас на белую стену, а челюсти сжаты так сильно, что мне видно как напрягаются мышцы на его шее.

— В какой-то момент, мне удалось пнуть его по яйцам и вырваться. Я побежала на кухню. Там завязалась борьба. Он опрокинул стол и лежащие на нем посуда и столовые приборы разлетелись по полу. Я как раз собиралась поужинать… мне не следовало открывать ему дверь, — я запинаюсь, и охаю от боли, когда пытаюсь сменить позу. — Когда он начал бить меня, я схватила подвернувшийся под руку нож. В тот момент я ни о чем не думала, не анализировала... Я просто знала, что не хочу умирать. Когда его удары переместились с моего лица на живот, я поняла, что должна сделать все, чтобы спасти малыша. Если бы я не была беременна, даже не знаю, хватило бы у меня духу сделать такое. Этот малыш спас мне жизнь! — я чувствую, как по моим щекам бегут дорожки слез. — Ребенок! Что с ребенком? С ним все хорошо?

Глава 14

— Мы предупредили медицинский персонал о том, что ты можешь быть беременна, — отвечает Чили, в то время как Богдан, кажется, не может вымолвить ни слова. — Они сделали УЗИ. С ребенком все хорошо. Сначала врач не хотел говорить подробности, но я сказал ему, что, кхм… что я отец. Сердцебиение хорошо прослушивается. Нет никаких признаков, что ребенок пострадал.

— Слава богу! — с облегчением откидываюсь на подушку.

— Еще он добавил, что акушерский срок семь недель, — продолжает Чили. — Когда я спросил его, что это значит, он пояснил, что фактически зачатие произошло примерно пять недель назад.

Он переводит свой взгляд с меня на своего друга. Я знаю, о чем они думают. Пять недель. Та ночь случилась как раз пять недель назад.

Отцом ребенка может быть любой из них.

Тишина накрывает нас, как одеяло.

— Пять недель назад, Афина. Этот ребенок… он от одного из нас или… был кто-то еще? — уточняет Чили, наклоняясь ко мне. Богдан же по-прежнему остается стоять молчаливой статуей.

— Я была только с Богданом, — холодно отвечаю. — И с тобой, — мне приходится добавить с неохотой, когда он приподнимает бровь. — Если врач не ошибся в установлении срока, то да, ребенок необязательно Богдана. С пятидесяти процентной вероятностью он может быть и твоим… — делаю заминку. — Мне неудобно обращаться к тебе по прозвищу. Может быть, ты скажешь, как тебя зовут на самом деле?

— Да, конечно, милая. Меня зовут Андрей.