Боги и гиганты

И вот он уже в Пергаме, где разбивает свою рабочую силу на четыре группы. 1 ноября Хуманн с восторгом приветствует молодого помощника, которого Главная дирекция музеев послала по настоянию Конце. Это доктор Габбо Герардус Лоллинг, внештатный библиотекарь Германского археологического института в Афинах. У него свободное время до рождества, говорит доктор Габбо. Это полных два месяца, в течение которых можно сделать бесконечно много, думает Хуманн. Но, к сожалению, гость совсем по-другому понимает свои задачи, чем руководитель раскопок. Вместо того чтобы помогать сносить стену или обнажать фундаменты, показав тем самым свои свежие теоретические знания, он в первые несколько недель описывает все многочисленные надписи, которые были найдены, так как хочет посвятить себя науке о надписях — эпиграфике. Покончив с этим, он отдает все свое время предполагаемому гимнасию на нижней террасе и начинает его раскопки. Правда, Габбо — хороший товарищ и собутыльник (он из Эмса), но в глазах Хуманна он в первую очередь филолог. Другими словами: среди скал и стен крепости Габбо оказывается достаточно неповоротливым и без конца набивает себе шишки и ставит синяки. По мнению Хуманна, от него мало толку в решении основной задачи раскопок. О, эти филологи! Хуманн так и кипит от раздражения. Ох, уж эти филологи из Главной дирекции, которые считают, что делают мне бог знает какое одолжение, посылая настоящий нуль, этого ужасно неловкого языковеда! Хуманн вправе так думать, ведь он смотрит на все с точки зрения опасения фризов с гигантомахией.

На счастье, дальнейшие находки быстро вернули Хуманну хорошее настроение. 30 декабря он отмечает в журнале появление тридцать девятой плиты. Фриз изображает молодого гиганта, красота которого восхищает. Плита эта особенно важна, так как нижний ее край говорит о том, что она стояла на четырех ступенях, шириной 41 и высотой 22 сантиметра. Это открывает новые возможности для реконструкции. К сегодняшнему дню снесли 850 кубических метров каменной кладки. Это и мало и в то же время много. Мало, потому что от всей стены (ее длина примерно 300 метров) только чуть больше одной десятой разрушили до глубины пяти метров и нигде еще не достигли грунта. Много, потому что дневная выработка одного рабочего, вследствие исключительно тяжелого труда по сносу стены, не превышала одного кубического метра.

Многое уже сделано и в раскопке фундамента. До рождества южный край фундамента алтаря был раскопан, а западный, вдоль которого рыли ров, прослежен до конца. Здесь убрано 1800 кубических метров земли и щебня, снесена часть стены и извлечены еще восемь плит большого фриза, а также многочисленные фрагменты, в том числе плита с изображением Аполлона. Это скорее круглая скульптура, чем рельеф, так как корпус соединен с плитой только спиной и одним локоном, спускающимся с затылка. К радости по поводу находки примешивается немного печали: она была обнаружена не в стене. А опыт и сравнение показали, что замурованные в стене плиты сохранили свой блеск и свежесть, тогда как экземпляры, извлеченные из земли, настолько выветрились, что кусочком дерева можно было соскрести не менее миллиметра рельефного изображения, а мелкие детали вообще легко превращались в пыль. К счастью, Аполлон не очень пострадал. Поверхность камня не покрыта оспинами, как это встречается на других фрагментах, извлеченных из земли, а лишь стала слегка матовой.

Последние три месяца года трудятся только маленькие группы рабочих — у стены, и у фундаментов, и у Лоллинга в его гимнасии, и на южных террасах крепости (все это необходимо привести в порядок, чтобы составить до некоторой степени ясное представление о всей резиденции Атталидов), и на раскопках одного из рядов колонн (их нашли уже 17), и, наконец, на разведке и восстановлении маленького восьмиугольного алтаря, стены которого украшены разнообразными символами различных богов.

— Все это очень хорошо, — возмущается Хуманн, — но все-таки второстепенно по сравнению с нашим главным заданием. После того как мы с помощью богини Тюхе сумели соединить все в одно целое, сейчас самое важное упаковать и отправить находки. И это, черт побери, тяжелая работа, выполняя которую, вы, господин доктор Лоллинг, наверняка покалечите себе пальцы на руках и ногах, а также большую берцовую кость.

Лоллинг кисло улыбается, но не спорит, понимая, что Хуманн прав и работа предстоит нелегкая.