Боги и смертные: Современное прочтение мифов Древней Греции

Электру держала надежда на возвращение Ореста. Когда Эгисф пробрался в постель ее матери, Электра поняла, что жизнь отца в опасности и что после его кончины Оресту тоже не жить. И тогда Электра, взяв в союзники воспитателя брата, стала придумывать, как его спасти. Когда погиб Агамемнон, воспитатель схватил Ореста за руку и сбежал с ним из дворца. Через несколько дней они добрались до Фокиды, где их принял царь Строфий, друг Агамемнона. Он растил Ореста вместе со своим сыном Пиладом, и юноши стали друг другу роднее братьев. Но в Микенах долгие годы никто об Оресте слыхом не слыхивал.

Однако надежды смертных разбиваются о замыслы богов. Придя в очередной раз к могиле отца, Электра обнаружила на ней свежесрезанную прядь волос – подношение тени усопшего – такого же оттенка и густоты, как у нее самой. Пока она в недоумении стояла над могилой, из-за деревьев вышли двое – Орест и Пилад, прибывшие накануне в Микены. Как выяснилось, Аполлон устами Дельфийского оракула велел Оресту отомстить за убийство отца, хотя бы и ценой убийства собственной матери. А если он откажется, добавил Аполлон, скверна из тела убитого просочится сквозь землю и поразит тело самого Ореста проказой, а разум – безумием. Тогда он станет изгоем, его перестанут допускать к народным празднествам и к алтарям богов – так и будет он скитаться опозоренный и отверженный до самой смерти.

Втроем Электра, Орест и Пилад разработали план, воззвав о помощи к духу Агамемнона и к защитнику усопших Гермесу. Электра вернется домой и будет занимать Клитемнестру делами до наступления назначенного часа. Орест с Пиладом явятся как путники, якобы несущие вести о смерти Ореста, и, когда Эгисф примет их в тронном зале, они его убьют. Потом наступит черед Клитемнестры.

– Как прискорбно, – вздохнул Эгисф, пряча улыбку, когда гости объяснили, что их к нему привело. – Еще одно несчастье на этот невезучий

 дом!

Он отвернулся, протягивая руку за кубком вина, и двое вестников набросились на него. Все свершилось быстро и неприглядно.

Слуги закричали, зовя Клитемнестру, и она, примчавшись, спросила, что за переполох.

– Мертвые восстали и несут смерть!

– Вы говорите загадками, но, кажется, я знаю ответ. Принесите мне топор!

Поздно. Орест уже распахнул двери тронного зала.

– Твоя очередь, матушка. Ступай, возляг со своим любовником!

– Опомнись, сын мой! Неужели ты и вправду лишишь жизни ту, которая дала жизнь тебе? – Клитемнестра расстегнула пряжки, скрепляющие хитон на плечах, и ткань собралась складками на талии. – Пощади грудь, которая кормила тебя, когда ты был еще беззубым младенцем.

Орест в замешательстве опустил меч. Но Пилад не дал ему отступить.

– Вспомни Аполлонов оракул: отомсти за отца – или на тебя падет его проклятие!

– А если падет материнское? – прошипела Клитемнестра. – Те, кого я на тебя натравлю, разорвут твое тело в клочья, словно лютые псы.

Орест и без того разрывался на части от невозможного выбора.

– Ты убила того, кого не должна была убивать, матушка, – проговорил он наконец, весь дрожа. – И теперь тебе придется умереть от руки того, кто не должен убивать тебя.

Он взмахнул мечом, и Клитемнестра упала на распростертого Эгисфа, словно принимающего ее в объятия. Пилад осторожно вынул окровавленный меч из руки друга:

– Пойдем, Орест. Аполлон велел тебе вернуться в Дельфы для очищения сразу после того, как все свершится. Увенчай голову лавровым венком, возьми в руку лавровую ветвь, как положено просителю, который обращается к лучезарному богу. Так тебя не постигнет в пути никакая беда.

Но Орест уставился в пространство и словно не слышал друга.

– Боже, помоги мне! – закричал он. – Они уже здесь – мерзкие твари с гноящимися глазами и змеями вместо волос! Вот они, облизывают губы, жаждут моей крови!

Орест показывал на подбирающихся к нему чудовищ, но Пилад никого не видел. Наконец он вытащил рыдающего друга из дворца и повел к подножию холма. Там, на поляне, он отломил несколько веток лавра, сплел венок и вытолкнул Ореста на дорогу к Дельфам, по которой они еще только вчера пришли в Микены. Сам же он вернулся во дворец – выполнять данное Оресту обещание жениться на Электре.

{125}

Суд в Афинах

Голодный, растрепанный, с безумными глазами, Орест явился в Дельфы и, едва забрезжил рассвет, принялся карабкаться по тропе в гору. Пробежав через портик храма Аполлона, он ринулся прямо во внутренний зал. Там он увидел омфал – камень, которым когда-то подменили младенца Зевса и подсунули на съедение Крону. Потом этот камень, извергнутый Кроном, Зевс поместил в Дельфах, и с тех пор он олицетворял пуп земли, центр мироздания. К нему и бросился в отчаянии Орест и обхватил его обеими руками. Пока он касается омфала, никакое зло его не тронет. Он успел вовремя: через несколько мгновений мерзкие создания, которые преследовали его всю дорогу от самых Микен, с лязгом и грохотом ворвались в храм, скрежеща зубами от досады. Увидев Ореста, припавшего к омфалу, они уселись ждать. Рано или поздно юноша заснет и отпустит камень.