Боги и смертные: Современное прочтение мифов Древней Греции

Как только сердце Аполлона пронзила Эротова стрела, он почувствовал необъяснимое желание навестить сестру – и без промедления отправился туда, где она охотилась со своими спутницами. Едва коснувшись ногами земли, он увидел Дафну, которая чуть поодаль от остальных выслеживала рысь.

Аполлон возжелал девушку в тот же миг. Возникнув из ниоткуда в нескольких шагах впереди нее, он предстал перед ней в своем самом подлинном, как ему казалось, обличье: белокурый юноша с улыбкой, которая должна была очаровывать с первого взгляда. Но Дафна с первого же взгляда почувствовала омерзение. Остановившись как вкопанная, она резко развернулась и направилась к подругам. Однако Аполлон каким-то загадочным образом возник перед ней снова.

Встревожившись, Дафна сделала обманный рывок вправо, а сама кинулась влево и, выбежав из подлеска, помчалась по лугу, спускавшемуся к отцовской реке. Она стремглав летела вперед, и из-под ее ног с паническим стрекотом бросались врассыпную кузнечики.

Аполлон гнался за ней, откровенно наслаждаясь преследованием. Заструившиеся по ветру великолепные волосы Дафны распалили его еще больше. Какая будет красота, думал он, когда я научу ее укрощать их шелковыми лентами и гребнями из слоновой кости!

Дафна, не помня себя от страха, бежала со всех ног, но силы ее понемногу иссякали, и сердце стучало в груди молотом. Только бы добраться до защитных берегов отцовской реки, прежде чем обессиленные ноги откажутся повиноваться, молила она. Аполлон же не только не сбавлял шага, но неуклонно нагонял Дафну, как нагоняет охотничья собака зайца, подбираясь все ближе и ближе, пока не начинает клацать зубами у него над загривком.

Выбежав наконец на берег, Дафна споткнулась. Аполлон, воспользовавшись этим, тут же обхватил ее за талию и притянул к себе.

– Спаси меня, отец! – взмолилась девушка. – Спаси как угодно от этого мерзкого создания!

И Пеней сделал что мог.

Аполлон, уже прижимаясь губами к затылку Дафны, почувствовал, как она цепенеет в его руках.

– Не бойся, – прошептал он. – Я буду нежен.

Но Дафна деревенела по-прежнему. Аполлон начал покрывать поцелуями ее шею, надеясь вызвать возбуждение, но кожа почему-то царапала губы, словно сухая кора. Озадаченный, он попробовал перебрать ласково ее струящиеся волосы, но вместо шелковистых прядей под пальцами зашелестели листья.

Аполлон отступился и в изумлении уставился на Дафну: даже для него, бога, знающего, на что способны другие боги, происходящее оказалось полной неожиданностью. Кора покрывала ноги, торс, руки и шею девушки и уже подбиралась ко рту, все еще распахнутому в беззвучном крике. Еще миг – и вот уже нет ни рта, ни лица – ничего. Пеней превратил дочь в небольшое изящное деревце.

Вздохнув огорченно, Аполлон, не чувствительный ни к какому горю, кроме своего, потер в пальцах душистые листья.

– Глупышка, ну зачем же было убегать? Может, в этом состязании ты и победила, но теперь ты от меня никуда не денешься.

Он начал собирать ветки с листьями. Слишком свежие и гибкие, они не обламывались под его жадными пальцами, а рвались, истекая соком. Из этих обрывков Аполлон сплел венок и возложил его себе на голову. Так он и ходит с тех пор, увенчанный Дафной.

Артемида же, к разочарованию Эрота, осталась почти безразлична к потере спутницы, которой она вроде бы дорожила.

– А нечего было гриву распускать, – только и сказала богиня.

{25}

Артемида и Актеон

Кадм искал Европу уже не один месяц, и боги велели ему прекратить. По их воле он основал первый греческий полис – Фивы – и стал его правителем. Зевс дал ему в жены Гармонию, прекрасную дочь Афродиты и Ареса. Их свадьба была роскошной и пышной, и боги почтили ее своим присутствием наряду со смертными.

Над свадебным подарком для невесты Гефест долго ломал голову. Он не мог забыть, что Гармонию его жена родила от связи с любовником, и это уязвляло и угнетало Гефеста не одно столетие. И хотя сама Гармония ни в чем виновата не была, ее свадьба давала Гефесту возможность отомстить наконец ее родителям. Поэтому в подарок он выковал ожерелье, подобное тому, которое когда-то делал по заказу Зевса для Европы, – змеящееся и пылающее золотом. Но в золотой сплав для этого второго ожерелья он подмешал кое-что новое: кровь горгоны, перья гарпии и гадюку с головы Тисифоны – колдовские вещества, несущие проклятье и владельцу ожерелья, и его любимым и близким.

На саму Гармонию проклятие ожерелья подействует лишь много лет спустя, однако до тех пор оно успеет погубить четырех ее дочерей. Семела, мать Диониса, сгорит заживо, настояв, чтобы Зевс явился перед ней в его истинном обличье. У Ино, вынянчившей осиротевшего малыша Семелы, Гера в наказание отнимет разум, и потерявшая рассудок несчастная Ино спрыгнет с утеса с собственным сыном на руках. Агава и ее сын Пенфей посмеют назвать Диониса ненастоящим богом – Дионис покарает Агаву, наслав на нее безумие, и она разорвет Пенфея на части.