Богоматерь Нильская

– Я это в кино видела, – перебила Вероника, – огромная обезьяна держит в руке женщину…

– То, что я рассказываю, никакое не кино, я слышала это от матери. В любом случае, мне надо съездить к гориллам. Нельзя их оставлять белым. Даже белой женщине, которая посвятила им жизнь. Кто-нибудь хочет тоже поехать? Поедем на рождественских каникулах. Я уверена, что мой отец мне поможет. Кто со мной?

Все ждали реакции Глориозы, но та лишь пожала плечами, рассмеялась и прошептала что-то неразборчивое, но явно обидное по отношению к бакига. Удивила всех Иммакюле:

– Я поеду с тобой, если получится, если отец разрешит, можешь на меня рассчитывать.

Глориоза испепелила взглядом ту, кто только что предал ее перед всем классом.

– Надоело кататься на мотоцикле со своим парнем, – пояснила Иммакюле. – Хочется чего-то поинтереснее, и потом, по крайней мере, у меня будет что ему рассказать: я стану бесстрашной искательницей приключений!

В январе, после окончания каникул, все с нетерпением ждали, что же расскажут Горетти с Иммакюле про свои приключения в горах среди горилл. «Исследовательницы», как прозвала их в насмешку Глориоза, ломались и заставляли себя упрашивать, как кинозвезды. «Никуда они не ездили, – посмеивалась Глориоза, – просидели все каникулы в Рухенгери, пили пиво да ели жареную курицу, поглядывая издали на вулкан Мухавура». Но как-то вечером, после ужина Горетти позвала весь класс к себе в спальню.

– Ну и как? Видели вы горилл?

– Конечно видели. Мы их даже трогали. Ну, почти… Мой отец помог нам, а он ведь сейчас так занят, к нему столько народу ездит в Рухенгери, в военный лагерь, даже отец Иммакюле. Это он привез ее в Рухенгери, ему надо было поговорить с моим отцом. Так вот, отец приказал, чтобы нас экипировали, дали джип, четырех военных, провизию. Нас одели в камуфляжную форму: военные здорово смеялись, когда увидели, что у Иммакюле туфли на высоких каблуках. Тогда они дали нам ботинки на толстой подошве – рейнджеры, как у них самих. Вы сами увидите на фото.

И вот на рассвете мы отправились на джипе по склону вулкана в сторону леса. Там нас должны были ждать проводники. Но их там не оказалось. Мы долго ждали их. Военные поставили две палатки: одну для нас, другую для себя. Наконец явился главный проводник. Вид у него был смущенный. Он сказал: «Белая госпожа не хочет, чтобы ее гориллам мешали. Она говорит, что гориллы не любят руандийцев, боятся их. Они знают, что те их убивают. Только белые умеют с ними ладить. Так она сказала. Я не могу отвести вас туда, она меня прогонит, а я не хочу потерять заработок. Так и слышу, как моя жена будет кричать на меня. Я не могу помешать вам сделать то, что вы задумали, но вашим проводником я не буду». И он со всех ног бросился прочь.

Мы были в отчаянии. Это же надо: белая дама запрещала нам увидеть наших горилл. Тогда один из солдат заговорил о чем-то с сержантом. Сержант подошел к нам и сказал, что, возможно, есть способ поехать посмотреть на горилл. Тот солдат был знаком с пигмеями тва, он знал, где находится их стойбище. Если им что-то подарить, то они, конечно же, согласятся отвести нас к гориллам. Мы снова сели в джип и углубились в лес. Мы следовали за тем военным. Заметив наше приближение, тва сразу разбежались. Но военные догнали и схватили какого-то старика, который бежал медленнее других. Бедняга дрожал от страха. Мы с Иммакюле попытались его успокоить. Я сказала, кто я и чего мы хотим. К счастью, я говорю на киньяруанда так же, как на нем говорят букига, и нечего тут смеяться. Когда старик понял наконец, что мы хотим увидеть горилл, он позвал остальных, и они начали что-то обсуждать. Все это длилось очень долго. Но я все же дочь полковника – начальника военного лагеря. И с нами было четверо военных с ружьями, которые они держали между ног. В конце концов мы сговорились на двух козах. Первую мы должны были дать им до похода, чтобы они отдали ее женщинам, вторую – когда нас отведут к гориллам. Мы вернулись к палаткам. Сержант на джипе поехал на ближайший рынок за козами.

Мы спали в палатке, как настоящие солдаты. На следующее утро тва вернулись. Они спросили: «Где козы? – Вот, смотрите», – сказал сержант. Они оглядели коз, долго о чем-то говорили между собой. Тот, который казался старшим, сказал, что хочет сразу съесть одну из них, а уже потом отведет нас к гориллам. Сержант ответил, что это невозможно, что его ждут завтра к утру в лагере и что идти надо сейчас. Пигмеи не желали ничего слушать, они хотели до отправления в лес съесть одну из коз, к тому же они уже велели женам и детям сходить за дровами для костра. Сержант сказал, что полковник отдал приказ отвезти его дочь к гориллам, которых ей хотелось посмотреть. Тва обернулись ко мне и стали смеяться: «Теперь и черные женщины интересуются гориллами!»

Тогда я сказала, что дам им третью козу, если они отведут меня к гориллам немедленно. «Ладно, пойдем, – сказал наконец старший, – думаю, что ты и правда дочь полковника, но не забывай, что ты сама пообещала нам третью козу. Горе тебе, если ты нам ее не дашь!»