«Бой абсолютно неизбежен»: Историко-философские очерки о книге В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»

В книге «Э. Мах и марксизм», развивая эту мысль, Валентинов писал: «Странную форму приняло обсуждение этого интересного и важного вопроса (о соединимости исторического материализма и махизма. – А.В.). Вместо того, чтобы критически отнестись,

изучить и понять взгляды Маха, являющегося, по справедливому указанию А. Богданова, „величайшим из нынешних работников философии естествознания“ и „самым крупным в настоящее время философом вообще“, – российские „критики“ его (я, главным образом, имею в виду ортодоксов-материалистов) расправляются с ним, поистине, на редкость негодным способом. Они, прежде всего, безапелляционно заявляют, что Мах и Авенариус – идеологи буржуазии… взгляды их несоединимы с марксизмом… В настоящее время марксистам-эмпириокритикам приходится пробивать себе дорогу сквозь тяжелую и удушливую атмосферу ложных обвинений, притом в такой форме, которая делает понятным критически-полемический

характер их выступлений»[157].

Обращаясь непосредственно к Маху, Валентинов в письме к нему отмечал: «…среди нас громадное большинство тех, что принимают Ваши и Р. Авенариуса взгляды, являются в то же время сторонниками и учения Маркса»[158].

А в конце этой книги делалось такое «пророчество»: «Метафизические системы материализма и идеализма отжили свой век! Рождается действительно научная философия и рано или поздно, в этом я твердо уверен, марксизм соединится с нею, вопреки тем господам, которые препятствуют этому соединению, полагая, что вечная истина философии находится в их Sacra Scriptura (Священное писание – лат.) и никаким роком не может быть отменена»

[159].

Весьма воинственным ревизионистом философии марксизма из рядов русской социал-демократии выступил и П. Юшкевич, стремившийся совместить марксистскую философию с махизмом, точнее, заменить ее особой разновидностью махизма – «эмпириосимволизмом».

Итак, действительно целый лагерь… И все же следовало посчитаться со все более утверждавшимся в партийных социал-демократических кругах представлением о наличии двух философских течений внутри российской социал-демократии: одно, «традиционное», «догматическое», олицетворял прежде всего Плеханов, второе – «новаторское», «свежее» («в пути!» – писал о них Горький) – литераторы вроде Богданова и Луначарского.

Определиться же здесь можно было только при достаточной философской подготовке. Да и то непросто.

Жил в это время в Женеве большевик Владимир Филиппович Горин (Галкин), проделавший сложный путь от народничества к марксизму, бывший делегатом II съезда партии, пользовавшийся уважением со стороны Ленина[160]. Всю свою жизнь Горин увлекался философией. В 1907 году он пришел к мысли о необходимости выработки собственного отношения к уже по сути начавшейся борьбе социал-демократов по вопросам философии. Весной этого года Горин пишет брату: «Время, потраченное тобою на чтение Богданова, все же не выброшенное, так как, несмотря на ошибочность его философии, он имеет последователей среди молодежи, с чем необходимо бороться».

Но ведь борьбу уже ведут и Плеханов, и Аксельрод, и Деборин. Почему бы не примкнуть к ним? А вот почему: «Если всякого, за немногими исключениями, из мнящих себя усвоившими диалектический материализм в его общефилософской части, пощупать, то окажется, что он то и дело впадает в старую колею. Взять хотя бы Ортодокса [Л.И. Аксельрод]. Диалектического понимания у нее почти нет. Материализм у нее в общем – догматический: так думал, сказал сам Маркс и Энгельс. А между [тем] они ничего зря не сказали. На все у них был основательный повод. В таком случае не догматизируй, а аргументируй. Много ругательств по адресу „махистов“ и т.п., а научить… всякого желающего избегнуть этих господ и вместе оставаться не догматиком, этого у нее и в помине нет. Немало у нее и хвостиков „механического материализма“. Да и Плеханов, выдавший, по словам Горина, диплом Ортодокс, „не всегда удовлетворительно защищает общефилософскую часть [учения] Маркса – Энгельса. Так, в вопросе о „тождестве сознания и бытия“, самой важной крепости идеализма, он почти беспомощен…“»

Популярность Богданова толкала к изучению его работ. В начале октября 1907 года Горин пишет, что ему нужно составить определенную точку зрения на богдановскую философию, и тогда же приступает к критическому разбору статей эмпириосимволиста П. Юшкевича, характеризуя русский эмпириосимволизм как «фальсификацию общефилософского материализма». Во всяком случае, механический материализм (по Горину, это лучшая форма философии после марксистской ее формы) представляется ему «неизмеримо выше богдановщины и т.п.».