Большая игра, 1856–1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

Скептицизм относительно практической ценности русско-тибетского договора не повлиял на личные симпатии царя к «чаяниям народов Тибета» и его уверения Доржиеву о твердой приверженности обещанию поддержать Далай-ламу в любое время, не взирая на британские протесты. Тибетский посол получил щедрые подарки самодержца — полное облачение архиерея Русской православной церкви. Перед отъездом Доржиеву вручили также специальное послание от императора и министра иностранных дел Ламздорфа для передачи лидеру Тибета с подтверждением самых дружественных чувств России к его стране. Пока российская, а за ней и европейская пресса оживленно комментировала этот визит, два каравана, состоявших из 200 и 300 верблюдов, нагруженных слитками серебра, богатыми подарками и военным снаряжением, отправились в путь от российско-монгольской границы по направлению к Лхасе[966].

Параллельно с дипломатической активностью Доржиева, другой видный участник Большой Игры, в прошлом один из ближайших соратников и друзей покойного Пржевальского, неутомимый исследователь «затерянных миров» Восточной Азии П.К. Козлов возглавил экспедицию с целью достичь столицы Тибета. Зимой 1899–1900 гг. он в сопровождении трех младших офицеров и четырнадцати казаков прошел по маршруту от российско-монгольской границы до пределов Страны снегов. Сотрудники Разведывательного отдела при военном ведомстве Индии, внимательно наблюдавшие за всеми русскими экспедициями, которые направлялись в Центральную и Восточную Азию, сообщали руководству: «Не удовлетворившись планами захвата порта в Персидском заливе, Россия намерена опередить нас в Тибете. Цель поручика Козлова — Лхаса, по специальному распоряжению императора (Николая II. — Е.С

.)»[967].

Хотя попытка исследователя добраться до пункта назначения закончилась неудачей из–3а отказа тибетских властей в Чамдо, небольшом городке, лежащем примерно в 480 км северо-восточнее Лхасы, разрешить дальнейшее продвижение экспедиции к цели, ему удалось собрать важные сведения о политической ситуации, географических особенностях и этно-конфессиональных противоречиях в этой части Тибета, населенной племенами тангутов[968]

. Согласно информации, представленной Козловым в итоговом отчете, Тибетское нагорье можно было разделить на три относительно самостоятельных региона: Центральный, Восточный и Северный. Если первый из них управлялся самим Далай-ламой, то два других контролировались непосредственно цинскими властями. С точки зрения Козлова, население Тибета разочаровалось в маньчжурской династии после сокрушительного поражения Китая от Японии в 1895 г. Окончательно пекинское правительство уронило свой авторитет среди тибетцев в результате разгрома великими державами восстания ихэтуаней (боксеров

) и вступления их экспедиционных сил в столицу Поднебесной империи. Однако Тибет не обладал достаточным военным потенциалом, чтобы сбросить иго Цинов, и поэтому искал могущественного покровителя, который оказал бы содействие в получении независимости. Великий Белый Царь занимал первое место в списке возможных протекторов Тибета, потому что он не запрещал своим подданным — бурятам и калмыкам — исповедовать буддизм на территории Российской империи[969].

Данные, собранные Козловым, получившим в награду следующее воинское звание после возвращения на Родину, составили основу нескольких аналитических записок офицеров Генерального штаба, которые на протяжении 1901–1903 гг. выступали за оказание тайной военной помощи Тибету с целью отделения его от Цинской империи и установления над ним протектората России[970]

.

Не приходится удивляться поэтому, что британский истеблишмент отнюдь не горел желанием увидеть казаков, патрулирующих улицы Лхасы, как обещал Доржиев Далай-ламе и его окружению в 1902 г. Представляется вполне вероятным, что большинство английских политиков, прежде всего лорд Керзон, были убеждены в том, что пока Цинская империя сохраняет свою территориальную целостность, особенно в приграничных регионах с Россией, последняя не представляет прямой угрозы для северо-восточных рубежей Британской Индии. Но если господство маньчжурской династии пошатнется, как это произошло во время тайпинского восстания или войны против Японии, а уж тем более если ему придет конец, то Тибет неизбежно окажется в руках России, что усилит англо-русскую конфронтацию в Азии[971]. Помимо этого, многие политики, включая Керзона, подозревали царя в стремлении использовать традиционную ксенофобию китайцев в отношении представителей европейских держав к выгоде русских[972].