Сигни опустила глаза и, не говоря больше ни слова, вышла вслед за Сиггейром. А два часа спустя корабли гаутов уже покинули землю франков и быстро понеслись по седым морским волнам. Они увозили Сиггейра и его молодую супругу, глаза которой до последнего мгновения были устремлены на юг, к родным берегам, словно она предчувствовала, что уже никогда больше их не увидит.
Смерть Вёльсунга
Старый Вёльсунг сдержал обещание, данное им зятю. Ровно через две недели после отъезда Сигни он со всеми своими сыновьями, друзьями, родичами и челядью отправился в Гаутланд, чтобы там продолжить празднество, так неожиданно прерванное Сиггейром.
Плавание франков оказалось удачным. Попутный ветер быстро нес вперед их легкие, похожие на лебедей, корабли, и однажды под вечер они увидели перед собой хмурые скалистые берега Гаутланда. Путники приветствовали их радостными криками. В ожидании скорого отдыха и обещанного Сиггейром богатого угощения они затянули веселую песню и еще дружнее налегли на весла.
Лишь один старый король не заражался общим весельем и, стоя на носу своего корабля, с изумлением всматривался в быстро приближающийся берег. Он ожидал, что Сиггейр, заранее зная о его прибытии, с пышной свитой выйдет к нему навстречу, но все вокруг было голо и пусто, и только на одной из прибрежных скал виднелась высокая, стройная фигура женщины. Багровые отсветы заката играли на ее длинных золотистых волосах. Прижав к груди свои белые, украшенные тяжелыми браслетами руки, она напряженно всматривалась в подплывающие корабли, а потом вдруг, как бы не в силах далее ждать, бросилась в воду и поплыла им навстречу. Вскоре она поравнялась с кораблем Вёльсунга и, схватившись руками за борт, одним быстрым и ловким движением взобралась на палубу.
Это была Сигни. С ее платья и волос потоками стекала вода, щеки побледнели. Не говоря ни слова, она бросилась к ногам отца и прижалась лицом к его коленям.
– Что с тобой, моя дочь? – воскликнул старый Вёльсунг. – Где твой муж? Уж не стряслась ли с ним какая-нибудь беда?
При этих словах отца Сигни резко выпрямилась. Ее большие синие глаза потемнели от гнева, как небо перед бурей.
– Ах, если б это было так! – вскричала она. – Но нет, с ним не стряслось беды. Это он готовит беду другим. Там, – и она показала рукой на высокую гряду прибрежных утесов, – там, за ними, он собрал несметную дружину, которой приказано напасть на вас, едва вы высадитесь на берег. Таков будет тот пир стервятников, на который он вас пригласил. Не медли же, мой отец! Прикажи повернуть корабли и, пока не поздно, направить их прочь от этой проклятой земли!
Сигни говорила так громко, что ее слова услышали команды всех кораблей. Франки положили весла и молча воззрились на своего короля. Лицо старого Вёльсунга стало мрачнее ночи. Наконец он решительно покачал головой, словно отгоняя от себя какую-то мысль.
– Ты мне не веришь, отец? – в отчаянии вскричала Сигни. – О, клянусь Фрейей, что я сказала тебе сущую правду!
– Я верю тебе, дочь моя, – спокойно ответил старый король, – и мне не нужно твоих клятв. Но еще в молодости я дал слово никогда не отступать перед врагами, как бы сильны они ни были. Это слово я сдержу и теперь. Мы высадимся на берег и примем бой с воинами твоего мужа.
Сигни побледнела еще больше, но потом ее глаза вспыхнули, и она гордо подняла голову.
– Хорошо, отец, – сказала она, – поступай так, как ты считаешь нужным. Позволь только мне остаться с вами и разделить вашу победу или вашу смерть!
Суровые, словно высеченные из камня черты старого вождя немного смягчились, но лишь на мгновение.
– Нет, Сигни, – произнес он твердо, – не мне попирать обычаи наших предков. Ты замужем, и не судьба отца и братьев, а судьба мужа отныне должна стать твоей судьбой. Ты вернешься к Сиггейру и останешься с ним навсегда.
И, уже не обращая больше внимания на дочь, король франков обернулся к своей дружине и воскликнул зычным голосом:
– Друзья мои! Вы слышали слова Сигни и знаете, что нас ждет. Мы не хотели битвы с Сиггейром и приехали к нему как друзья, но бежать от него было бы недостойно нас, франков! Вперед же, друзья, и да поможет нам мой прадед Один!
– Вперед! – дружно повторили франки.
Они снова взялись за весла и несколькими взмахами подвели корабли к берегу.
Сигни первая легко спрыгнула на землю.
– Прощай, отец, – грустно молвила она. – Я исполню твое приказание и вернусь к Сиггейру, но знай, что, если вам суждено погибнуть, твоя смерть не останется неотомщенной. Прощай же навсегда, прощайте и вы, друзья и братья!
Она в последний раз окинула взором спокойные невозмутимые лица готовящихся к бою франков, а потом, уже не оборачиваясь, быстро устремилась к груде утесов, которые скрывали дружины Сиггейра, и вскоре исчезла за ними.