Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд

Сказав это, Один повернулся и не оглядываясь покинул зал. Слуги Вёльсунга кинулись вслед за ним, но владыка Асгарда уже исчез, и никто не видел, откуда он пришел и куда скрылся.

Едва опомнившись от изумления, все, кто только был в зале, вскочили со своих мест и, восхищенно охая, обступили могучее морщинистое дерево, в стволе которого ярко поблескивала золоченая рукоятка меча. Младший сын Вёльсунга уже было протянул к ней руку, но отец остановил его и, обращаясь к Сиггейру, сказал:

– Ты мой гость, дорогой зять, попытайся же первым добыть это оружие.

Сиггейр покраснел от радости. Он был молод и силен и счел, что без труда завладеет подарком отца богов.

«Хотя Один – владыка Асгарда, но уже давно старик. И если он смог его воткнуть в какой-то трухлявый дуб, то уж я, конечно, сумею его вытащить», – подумал он.

Однако надежды короля Гаутланда оказались напрасными. Хотя Сиггейр потянул меч с такой силой, что на лбу у него выступили крупные капли пота, Нотунг не сдвинулся ни на волосок.

– Нет, видно силы всего Асгарда всадили сюда этот меч, не руке простого смертного его и вытащить! – сердито проворчал он, возвращаясь на свое место.

Сиггейра сменил старый Вёльсунг, а того – сыновья и гости. Каждому хотелось испытать свою силу и стать владельцем чудесного оружия. Один за другим подходили воины к дубу валькирий и один за другим смущенно отходили прочь. Меч Нотунг словно прирос к стволу и не двигался с места.

Лишь один Сигмунд молчаливо стоял в стороне. Старый Вёльсунг, заметив это, сказал:

– Разве тебе не хочется завладеть таким прекрасным мечом? Или ты сомневаешься в своих силах? – спросил он.

– Нет, я просто не хотел мешать другим, – скромно ответил Сигмунд.

Он подошел к дубу и, схватив одной рукой рукоятку меча, выдернул его из твердого узловатого ствола так же легко, как раскаленный нож из куска масла.

Все невольно вскрикнули, восхищенные невероятной силой молодого Вёльсунга. Не меньше восторгов вызвал и сам Нотунг. Он оказался воистину великолепен. Испытывая его, Сигмунд вырвал у себя волос и бросил на лезвие. Едва коснувшись меча, волос распался на две части. Зал взорвался новыми криками восторга.

– Послушай, Сигмунд, – сказал Сиггейр, который все время с завистью смотрел на Нотунг, – продай его мне. Я дам тебе за него столько же золота, сколько он весит.

– Если бы тебе пристало его носить, – насмешливо ответил Сигмунд, – ты бы его и вытащил. Теперь же я не уступлю его за все золото, которое есть в твоем королевстве.

Король Гаутланда вздрогнул, как будто его ударили хлыстом. Но он был достаточно умен, чтобы не дать волю своему гневу, и весело расхохотался, дружески похлопав Сигмунда по плечу.

– Ну, так носи его сам, – воскликнул он, – а мы выпьем за то, чтобы подвиги, которые ты совершишь этим мечом, навеки прославили твое имя.

Сказав это, он взял из рук слуги полный рог меду и осушил его одним духом. Остальные последовали его примеру, после чего веселье в зале вспыхнуло с новой силой и продолжилось уже без всякого перерыва до самого утра.

Однако едва рассвело, Сиггейр поднялся и, обращаясь к Вёльсунгу, сказал:

– Подул попутный ветер, дорогой тесть, и я хочу воспользоваться им, чтобы, далее не мешкая, отплыть домой. Позволь же поблагодарить тебя за гостеприимство и радушие, за которые я надеюсь вскоре отплатить тебе той же монетой.

Лицо старого Вёльсунга омрачилось.

– Ты слишком рано собрался в дорогу, – проворчал он. – У нас не в обычае кончать свадебный пир так скоро.

– Знаю, – притворно вздыхая, ответил Сиггейр. – Но я и не собираюсь его кончать. Я получил важные известия из Гаутланда и должен спешно вернуться домой. Но если ты со всеми, кто здесь собрался, через две недели пожалуешь ко мне за море, то мы продолжим там то, что начали, и поверь, я сумею ответить гостеприимством на гостеприимство.

Слова Сиггейра вызвали одобрительные крики гостей, которые уже заранее предвкушали предстоящий праздник.

– Хорошо, я принимаю твое предложение, – сказал старый Вёльсунг, – и клянусь Одином, что через две недели буду у тебя в Гаутланде со всеми, кто пожелает мне сопутствовать. А таких, – добавил он, оглядывая зал, – наберется немало.

– Чем больше гостей ты привезешь, тем веселее нам будет… – как-то странно улыбаясь, ответил Сиггейр.

Он быстро попрощался с Вёльсунгом и вышел, чтобы приказать своим людям собираться в дорогу.

В этот момент Сигни, которая до сих пор безучастно сидела на своем месте, вдруг бросилась на колени перед старым королем и со слезами на глазах воскликнула:

– О дорогой отец! Молю тебя, позволь мне не ехать! Не верь Сиггейру: он коварен и злобен. Пусть уезжает один в свой Гаутланд, а я останусь здесь, с тобой и братьями!

– Ты сошла с ума, Сигни! – сердито взглянув на дочь, сказал старый Вёльсунг. – Как могу я нанести смертельную обиду своему гостю и зятю, да к тому же такому уважаемому человеку, как Сиггейр! Немедленно отправляйся к нему и не смей подавать даже виду, что он тебе неприятен!