Большая книга славянских мифов

А Среброгорка Добрыню в мешок сунула, да только потом задумалась, кого везет. Решила, если храбр понравится – пойдет за него замуж, а если нет – отрубит голову.

Вынув Добрыню из мешка, Среброгорка внимательно осмотрела свою добычу и сказала:

– Я вижу, ты мне подходишь. Если согласишься стать моим мужем, будем жить в Новгороде, если нет – положу на ладонь, другой прижму, сделаю из тебя овсяной блин!

А Добрыня увидел, как красива лицом Среброгорка, и сказал, что согласен жениться на ней.

7

Добрыня и Среброгорка поселились в Новгороде, а вместе с ними и мать витязя Амелфа, вдова Ходоты.

И вот как-то на пиру князь Владимир Всеславич, распотешившись, сказал:

– Давно задумал я очистить прямоезжую дорогу до Аттильского царства и белых болгар. Кто бы из моих отважных витязей съездил на восток, порубил бы по пути белоглазую чудь и неведомых буртасов?

Среброгорка первой вскочила со скамьи.

– Я поеду, стольный князь Новгородский. Очищу прямоезжую дорогу до Аттильского царства!

Кивнув, Владимир велел подать Среброгорке турий рог пенного меда. Осушив его одним духом, Среброгорка сказала:

– Ах, я неразумная! Позабыла о том, что не должна проситься прежде старшего в дружине.

Встал тут Волх Всеславьевич.

– Не тот старший, кто отличается мудростью, а тот, за кем идут другие храбры!

На это Олий Моровлин, оборотившись к Добрыне, заметил:

– Если жена попросилась прежде мужа в поход, значит ехать мужу!

Улыбнулся Владимир Всеславич.

– Поезжай на восток, мой отважный витязь, очисти прямоезжую дорогу до Аттильского царства и белых болгар!

Собираясь в путь, Добрыня первым делом попрощался со своей матерью Амелфой:

– Благослови меня, сына, ехать в дальние страны. Дай мне благословенье на шесть лет и еще, про запас, на двенадцать.

Амелфа, опечалившись, воскликнула:

– Ты еще с женой не успел пожить, как уже оставляешь ее!

Но Добрыня успокоил мать.

– За Среброгоркой присмотрит мой верный друг Лешко Попялов. А меня ждет великий позор, если я откажусь от выпавшей чести!

Потом Добрыня попрощался с женой, наказав:

– Жди меня, Среброгорка, шесть лет. А если не дождешься шесть – еще двенадцать. А если пройдет двенадцать – выходи хоть за князя или гридня. Только не выходи за моего верного друга Лешко Попялова.

8

И вот поскакал Добрыня на восток, рубя по пути белоглазую чудь и неведомых буртасов.

Наконец он очистил прямоезжую дорогу до Аттильского царства и белых болгар…

Прошло шесть лет, а потом все двенадцать. Новгород слухом наполнился: сгинул в дальних краях Добрыня Резанович. Но Среброгорка терпеливо ждала мужа, отказывая сватам.

А у Лешко Попялова – сердце завистливое, руки загребущие. Стал он думать, как жениться на Среброгорке. Пойти с предложением самому, так хорошо, если дочь Микулы Селяниновича откажет, а не то положит на ладонь, другой прижмет, сделает из храбра овсяной блин!

И тут пришло Лешко Попялову на ум зазвать в сваты Владимира. Стали Волх Всеславьевич и Олий Моровлин отговаривать князя от бесчестного дела, да княгиня и княжна на то ответили им:

– Кости Добрыни Резановича давно в землю легли! А Среброгорка напрасно мужа ждет, свое счастье упускает!

Отправился Владимир к Среброгорке на двор, просить пойти за Лешко Попялова. А князю разве откажешь? Пришлось Среброгорке согласиться.

Наступил день свадьбы. Уехали со двора жених с невестой. И тут поднялась пыль столбом. Прискакал Добрыня. Видит, пусто во дворе, никто его не встречает.

Привязав коня к столбу, пошел витязь к матери. Поздоровавшись с Амелфой и крепко обняв ее, Добрыня сдвинул брови.

– Где же моя жена Среброгорка?

Мать Добрыни горестно вздохнула:

– Если бы тебе раньше приехать! Ведь свататься за Лешко Попялова к твоей жене приходил сам Владимир Всеславич. Она бы другому отказала, а князю не смогла.

Сверкнув страшно глазами, Добрыня поспешил на свадебный пир.

А во дворце – веселье в самом разгаре. Мед, пиво рекой текут. На дубовых столах – целиком зажаренные лебеди и глухари.

Тут Добрыня, хмурый, как грозовая туча, вошел в гридню. Стихли разом скоморошьи дуделки и сопелки, лишились языков гости.

Поклонившись князю Владимиру, княгине Светиде и славным витязям, он сказал:

– Здравствуй, князь! Совершил я подвиг, очистил прямоезжую дорогу до Аттильского царства и белых болгар, порубил белоглазую чудь и неведомых буртасов! А что же ты сам делаешь? Хочешь у живого мужа жену отнять? Что пристало Лешко Попялову, храбру с сердцем завистливым и загребущими руками, то не пристало великому князю!

Владимир Всеславич ничего не ответил. А Добрыня Резанович подошел к Среброгорке. Великанша не знала, куда деться со стыда, хотела уйти, перескочив через богато убранный стол. Только Добрыня остановил ее.

– Среброгорка Микулишна, если перескочишь, то навлечешь на себя еще большее бесчестье.

С этими словами он вывел жену из-за убранного стола, а потом насмешливо взглянул на помертвевшего от страха Лешко Попялова:

– Ну, здравствуй, жених, да не с кем спать!

О ссоре Олия Моровлина и Владимира Старого

1