Большая книга славянских мифов

Ездил Олий Моровлин в чистом поле много времени, постарел, оброс бородой. Плащ из багряной парчи на нем поистаскался, золота и серебра у него не осталось. Захотел Олий отдохнуть в стольном городе. Прискакал в Новгород, заехал на княжеский двор.

У князя Владимира Всеславича шел веселый пир. За длинным дубовым столом сидела знать, заморские гости, могучие витязи: Волх Всеславьевич, Добрыня Резанович и Лешко Попялов.

Зашел Олий в гридню, стал у двери, поклонился по древнему словенскому обычаю князю с княгиней.

– Здравствуй, Владимир Всеславич! Здравствуй, Светида Крепкомысловна! Поите ли, кормите ли заезжих витязей?

Не узнал его Владимир и спросил:

– Ты откуда, старик, каким тебя зовут именем?

– Я Олеша Заолешанин.

– Ну, садись, Олеша, с нами хлеба-соли отведать. Есть еще место на дальнем конце стола, на краю скамьи.

Усадили слуги Олия на худой конец стола. Загремел тут Моровлин на всю гридню:

– Не родом витязь славен, а подвигом! Не по делам мне место, не по силе честь! Сам ты, князь, сидишь с воронами, а меня посадил с неумными воронятами.

Захотел Олий Моровлин поудобнее устроиться – поломал дубовые скамьи, погнул железные сваи, прижал всех гостей в угол. Это Владимиру Всеславичу не понравилось. Потемнел князь, как осенняя ночь, закричал, заревел, как лютый зверь:

– Что же ты, Олеша Заолешанин, перемешал мне все места почетные! У меня между гостевых мест не зря были проложены крепкие сваи. Чтобы витязи на пиру не толкались, ссор не заводили! А ты что тут за порядки навел?! А вы, храбры новгородские, чего терпите, что лесной мужик назвал вас воронами? Возьмите его под руки, да выкиньте вон из гридни!

Выскочили тут три витязя, стали Олия подталкивать, а он даже не сдвинулся на вершок:

– Если хочешь, Владимир, забавы, подай мне еще трех силачей!

Вышли другие три витязя, ухватились вшестером за Моровлина. Однако не много преуспели.

– Мало, князь, даешь, дай еще троих!

Но и девять витязей ничего с Олием не сделали: стоит старый, как столетний дуб!

Распалился гость.

– Ну, теперь пришла моя потеха!

Стал он витязей с ног валить. Расползлись храбры по горнице, ни один на ноги встать не может.

А Олий Моровлин вышел из гридни, хлопнул дубовыми дверьми – двери вылетели, воротами хлопнул – ворота рассыпались.

Выбрался он на широкий двор, вынул тугой лук и острые стрелы, стал заговор читать:

– Вы, стрелы, летите к высоким кровлям, сшибайте с дворцов золотые маковки!

Взвились стрелы в воздух. И посыпались маковки с княжеского дворца.

Закричал Олий Моровлин:

– Собирайся, голь перекатная, подбирай золотые маковки, неси на торг, пей вино, ешь досыта белого хлеба!

Набежала голь перекатная, подобрала маковки, стала с Олием пировать.

А Моровлин принялся ее угощать.

– Пей-ешь, братия нищая, князя Владимира Всеславича не бойся: может, завтра я сам буду княжить в Новгороде, а вас сделаю помощниками!

Донесли обо всем Владимиру:

– Сбил Олеша Заолешанин золотые маковки, поит-кормит нищую братию, похваляется сесть князем в Новгороде.

Испугался Владимир и погрузился во мрачные думы.

2

Встал тут Добрыня Резанович:

– Владимир Всеславич, Красное Солнце Новгорода! Это ведь не Олеша Заолешанин, это ведь сам Олий Моровлин, что Позвизду, внуку Стрибожьему, одну щеку отсек! Надо его назад вернуть и покаяться перед ним, а то как бы худо не было.

Стали думать, кого за Олием послать.

Послать Волха Всеславьевича – тот слишком горд, послать Лешко Попялова – тот только наряжаться умен. Порешили послать Добрыню Резановича – его Олий Моровлин братом зовет.

Идя улицей, Добрыня думал: «Грозен в гневе Олий Моровлин. Не за смертью ли своей идешь, Резанович?»

Пришел Добрыня, поглядел, как Олий пьет-гуляет, стал раздумывать: «Спереди зайти, так сразу убьет, а потом опомнится. Лучше я к нему сзади подойду».

Подошел Добрыня со спины к Олию, обнял его за могучие плечи:

– Брат мой! Сдержи свои могучие руки, скрепи свое гневное сердце, ведь послов не бьют. Послал меня Владимир Всеславич покаяться перед тобой. Он тебя не узнал, потому и посадил на непочетное место. А теперь просит тебя назад прийти.

Обернулся Олий.

– Ну и счастлив ты, Добрыня, что сзади зашел! Если бы ты зашел спереди, от тебя бы только кости остались. А теперь я тебя не трону, брат мой. Если просишь, пойду обратно, к князю Владимиру, да не один пойду, а всех моих гостей захвачу, пусть уж владыка новгородский не прогневается!

Созвав голь перекатную, Олий пошел с ней на княжеский двор.

Радостно встретил его Владимир Всеславич. Взял за руки, расцеловал:

– Здрав будь, витязь Олий Моровлин! Садись повыше всех, на почетное место!

Олий сел на среднее место, посадив рядом с собой голь перекатную.

– Если не Добрыня Резанович, убил бы я тебя сегодня, Владимир Всеславич. Ну уж на этот раз твою вину прощу.

Понесли слуги гостям угощение, да не щедрое: по чаре кваса, да черному хлебу.

Снова Олий в гнев вошел:

– Так-то, князь, ты моих гостей потчуешь? Квасом да черным хлебом?!

Владимиру это не понравилось: