Большая книга славянских мифов

– Есть у меня в погребе сладкое вино, найдется на каждого по бочке. Если это, что на столе, не пришлось по вкусу, пусть сама голь перекатная из погребов несет.

– Так-то, князь, ты моих гостей чествуешь? Чтобы сами бегали за питьем да за кушаньем?! Видно, мне самому придется быть за хозяина!

Вскочил Олий на ноги, побежал в глубокие погреба, взял одну бочку под одну руку, другую под другую руку, третью бочку ногой покатил. Выкатил на княжеский двор:

– Берите, гости, вино, я еще принесу!

И опять спустился в погреба.

Разгневался князь, закричал громким голосом:

– Мои верные слуги! Бегите скорей, закройте двери погребов, задерните железной решеткой, засыпьте желтым песком, завалите столетними дубами. Пусть умрет там Олий Моровлин голодной смертью!

Набежали слуги, заперли витязя. А голь перекатную кнутами со двора прогнали.

Этакое дело прочим храбрам не по душе пришлось. Они встали из-за стола не докушавши, вышли вон из княжеского дворца, сели на добрых коней и уехали.

– Не будем мы больше жить в Новгороде! Не будем служить Владимиру Всеславичу!

Так-то в ту пору в Новгороде не осталось витязей.

3

Тихо, скучно стало у Владимира в горнице.

Не с кем князю совет держать, не с кем пир пировать, на охоту ездить… Витязи-храбры в Новгород и не заглядывают.

А Олий Моровлин между тем томился в глубоком погребе. На замки были заперты железные решетки, решетки завалены дубьем, корневищами, засыпаны для крепости желтым песком. Даже серая мышь не могла пробраться к Моровлину.

Тут бы старому и смерть пришла, да имелась у князя племянница Эрка, дочь старшего брата Избора. Слыла она первой красавицей с белой грудью, круглыми бедрами и медовой косой.

Захотелось княжне узнать, куда Светида по временам отлучается. Проследив за княгиней, Эрка увидела, что Светида ходит по тайному ходу к Олию Моровлину, носит кушанья и сладкие меды.

Разгорелось сердце Эрки любовью к заточенному витязю. И вот как-то пришла она к Олию.

Увидев племянницу Владимира, Моровлин нахмурился.

– Что ты задумала, княжна?

– Хочу, чтобы ты целовал меня в сахарные уста и груди! – воскликнула Эрка.

Но Олий только отвернулся.

– Поди прочь!

Разгневалась Эрка:

– Ах ты, деревенщина! Разве моя тетка Светида не носит тебе кушанья и сладкие меды?

Усмехнулся Моровлин.

– Так она всем славным витязям жена! А ты – еще дитя неразумное!

Ничего не оставалось Эрке, как покинуть гордого пленника. Но известно, ум созревшей девицы тороват на хитрости.

Вот Эрка дождалась темной ночи, надела кунью шубу и пошла в погреб к Олию.

Моровлин, приняв Эрку за Светиду, до утра мял ее белое тело.

4

Сидел раз князь в горнице, горькую думу думал.

Вдруг услышал – по дороге скачет кто-то, копыта бьют, будто гром гремит. Сорвались двери с кованых петель, и вошел в гридню посол от аттильского кагана Ернака Калина. Сам гонец – ростом со старый вяз, голова – как пивной котел. Подал гонец князю грамоту, а в той грамоте было написано:

«Я, каган Ернак, правил аттилами и чудью. Теперь аттилов и чуди мне мало – я словенами володеть желаю. Ты покорись мне, князь новгородский, не то всю Славию, Куявию и Артанию я огнем сожгу, запрягу мужчин в повозки, порублю детей и стариков, тебя, князь, заставлю скот на горельнике пасти, княгиню – лепешки печь».

Тут Владимир Всеславич разохался, пошел к княгине Светиде и сказал:

– Что мы будем делать, жена?! Рассердил я всех витязей, и теперь нас защитить некому. Верного Олия Моровлина я заморил голодной смертью. Придется нам бежать из Новгорода за море.

Побледнела Светида, ведь больше всего она опасалась, что откроется ее измена мужу. Только Эрка, загадочно улыбнувшись, промолвила:

– Пошли, дядя, поглядеть на Олия, может, он еще живой в погребах сидит.

– Эх ты, неразумная! Если снимешь с плеч голову, разве прирастет она? Может ли витязь три года без пищи обходиться? Давно уже его кости рассыпались в прах…

А Эрка повторила:

– Пошли слуг поглядеть на Олия Моровлина.

Послал князь раскопать погреба и открыть решетки. Открыли слуги погреба, а там Олий живой сидит. Увидав его, слуги бросились к князю.

Спустившись в погреба с женой и племянницей, поклонился Владимир Олию до сырой земли:

– Помоги, Моровлин! Аттильская рать обложила Новгород с пятинами!

Ответил храбр:

– Я три года по твоему указу в погребах просидел, не хочу я за тебя стоять!

Поклонилась витязю княгиня.

– За меня постой, Олий Моровлин!

– Для тебя я только из погребов выйду, но с Ернаком Калиным биться не стану.

Что тут делать? Князь замолчал, княгиня расплакалась.

Тут Эрка сказала Олию Моровлину:

– Не для князя, не для княгини, не для меня, молодой, с сахарными устами и белым телом, а для бедных вдов, для малых детей выходи из погребов. Постой за людей, за вольный Новгород, за землю русскую!

Встал тут Олий, расправил могучие плечи, вышел из погребов. Затем, сев на Косматого Бура, поскакал на восток с малой дружиной.

5

Доехав до аттилов и чуди, взглянул Олий Моровлин, головой покачал: в чистом поле вражеского войска было видимо-невидимо, серой птице вокруг в день не облететь, быстрому коню в неделю не объехать.