Борис Парамонов на радио "Свобода" -январь 2012- май 2013

Люди, знакомые с этим сюжетом, говорят, что серьезной работы эти местные выборные органы не ведут, круг их компетенции весьма ограничен. Разве что где-нибудь не позволят на месте детской спортивной площадки выстроить гараж или покрасят скамейки в общественном сквере. Но ведь не это самое важное – не круг обязанностей и полномочий, а сам факт самоорганизации людей вокруг вопросов их повседневной жизни. Это ведь ни что иное, как низовые ячейки общественной самодеятельности. Это самоорганизация людей в противовес государственному левиафану. Это школа политического самоуправления граждан.

В эпоху великих реформ царствования Александра Второго второй по важности после освобождения крестьян от крепостной зависимости стала земская реформа, создавшая как раз формы местного самоуправления – внегосударственные органы свободно выбираемых граждан. Русский философ Б.Н.Чичерин (1828–1904), много работавший в земских органах и одно время бывший выборным городским головой Москвы, писал, что земство – лучшее, что он видел в России за все эти годы. Но земская реформа того времени имела один серьезный недостаток: она не распространялась на самые низы административного деления, – не было создано волостных земств,  и как раз с их создания началась реформаторская работа демократического Временного правительства в 1917 году.  Даже в поэзии этот след остался: "Вводили земство в волостях" (Пастернак).

Те местные органы,  в которые сейчас выбраны Вера Кичанова и семьдесят ее единомышленников, – это как раз и есть нечто вроде этих волостных, то есть самых низовых центров самоорганизации граждан.  Принципиальным здесь выступает именно этот факт самоорганизации людей, а не тот или иной результат их непосредственной работы – покрасят они скамейки в зеленый или желтый цвет. Самоорганизация людей в существующих структурах, как бы незначительны они ни казались, – вот главный результат, вот важный шаг вперед. Вспомним Евгению Чирикову – борца за Химкинский лес – какой весомой фигурой она стала, как ее побаивается и как с ней считается нынешняя власть.

Солженицын свое единственное выступление в новом российском парламенте – Государственной думе – начал и закончил одной мыслью, одним призывом: демократия созидается снизу, с самостоятельных действий самых незаметных людей, она начинается буквально на вашем дворе. Двор, а не дворец – ключ к русской свободе. Тогда Солженицына не услышали. Но Евгению Чирикову, Веру Кичанову и сотни их нынешних и будущих сподвижников услышат – и послушают.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/article/24511554.html

* * *

А нужна ли демократия?

Демократия в России далеко еще не развернулась и остается в порядке дня, но уже раздаются голоса, высказывающие сомнения в ее первостепенной ценности. И самое интересное, что эти голоса принадлежат отнюдь не обскурантам.

Очень много и упорно пишет о проблемах демократии Юлия Латынина, приводя в пример ее излишества в странах Западной Европы. Главное возражение – против всеобщего избирательного права, создающего диктат паразитических клиентов вэлфэр-стэйт. Демократия, так можно понять Ю.Латынину, должна быть цензовой, то есть предоставлять права социально ответственным гражданам, обладающим самостоятельно нажитым имуществом или серьезным образованием.

В начале января в "Новой газете" интересно высказался о демократии художник и писатель Максим Кантор. Он считает, что парламент должен избираться не анонимным избирателем, а представителями разнообразных профессий и общественных групп – такими, скажем, как учителя, врачи, пенсионеры, матери или даже учащиеся. Парламент должен быть не инструментом  борьбы политических партий, а исключительно представительством вот таких конкретных социальных групп.  Максим Кантор не называет такой государственной порядок по имени, но имя давно уже известно – это корпоративное государство.

Через несколько дней в той же "Новой газете" с сомнениями в демократии выступил культуролог Михаил Ямпольский.  Здесь пошли в ход аргументы экзистенциальной философии. Автора интересует не столько право голоса, сколько само его понятие. Голос – это интимная глубина человеческого существования, не сводимого к тем или иным сиюминутным нуждам, а эту глубину невозможно реализовать в порядке политической борьбы и парламентского представительства. Голос человека отчуждается в процессе такой борьбы  и  присваивается корыстными политиками.