Босс под елкой

Это что? Комплекс примерной дочери? Боязнь того, что отец начнет сравнивать меня с матерью и решит, что я его брошу? Я и сама бы не смогла подобрать сейчас правильный ответ, просто было как-то немного тревожно.

Горячая теплая рука накрыла мою.

— Все будет хорошо, Нора. Все будет хорошо, — низкий мягкий голос, перекатывающий гласные, ухнул куда-то в самое сердце, выпуская прожорливых обожравшихся от счастья мотыльков.

Банальные слова, но… я поверила. Может, ещё и потому, что мы уже приехали. Виднелись знакомые треугольные крыши, украшенные незатейливыми завитушками фасады и окна, слышалось мычание коров и квохтанье кур, а ещё… воздух! Такой, что можно пить его, знакомый с детства, чуть сладковатый, напоенный свежестью, водой, талым снегом. Ммм… домом. Стареньким, но с блестящими наличниками, чистым, уютным по-деревенски, с банькой, маленьким хозяйством и… нет, туалет у нас был в доме и даже небольшая ванная — папа провел воду, не хотел ребенка морозить на улице, за что заслужил славу деревенского выпендрежника, живущего явно не по средствам.

Мне и в голову не пришло стыдиться дома, хотя подозреваю, что у Чеза есть особняки раз так в десять больше. Да что там — даже наша квартира — и то больше старого домика!

Но он мой. Родной. С ним связаны самые светлые воспоминания, с ним и с яблонями в саду, и с шумящими березами, и с полем за околицей, куда мы бегали запускать воздушных змеев.

Конечно, наделала наша компания шума. Вижу, как любопытные носы так и торчат из каждого двора — просто не заходят пока, рановато для сплетен, нужно успеть, так сказать, паузу выдержать.

Остальные подъедут чуть позже, мы первые ласточки.

Папа встречает нас с Чезом у калитки, распахивает гостеприимно укрепленную железную дверь — забор мы поставили хороший, одно время повадились у нас заезжие шариться.

— Ну здравствуйте, здравствуйте, гости дорогие, — усмехается в усы.

Выглядит он гораздо лучше, чем даже до травмы. Одет в псевдовоенный камуфляж — так он явно чувствует себя уверенней.

— Папуль, — шагаю вперед и крепко наматываюсь ему на шею, как когда-то в детстве. Папа крякает — но стоически выдерживает мой рывок. Улыбается довольно, и сам обнимает в ответ крепко-крепко.

Спиной чувствую спокойный теплый взгляд Чеза.

— Проходите, располагайтесь. Угостимся сегодня первым шашлычком, у Дарьи Сергеевны по такому случаю ягненка выпросил — довольно усмехается отец.

— Спасибо, Виктор Анатольевич, мы тоже не без ничего, — Чез шагает вперед, крепко пожимая руку отцу.

С удивлением замечаю, как после этого он открывает багажник и принимается выгружать сумки — ой, вот явно больше, чем мы собирали. Прохиндей, и что он туда напихал, хотелось бы мне знать?

Впрочем, долго раздумывать мне не приходится — вижу фирменные марки известных зарубежных брендов, в том числе продуктовые. Чего тут только нет!

— С ума сошел? — тихонько дергаю Чеза за рукав, когда отец скрывается за дверью нашего домика. — Ты там половину магазинов скупил?

— Почему не порадовать хорошего человека, когда мне это ничего не стоит? — пожимает плечами Чез. — Да и вкусная еда изрядно смягчает характер, — подмигивает мне хулиганисто.

— Бараньи ребрышки, отбивные, цыпленок… скажи честно, ты просто вызвал из Италии всю свою семейку, а? — шутливо замахиваюсь упаковкой салфеток. — Потому что мы все это точно не съедим, побойся Бога, Чез!

— Это у тебя просто ещё аппетит не разыгрался, — хмыкает этот совершенно бессовестный мужчина.

Мы перетаскиваем по очереди сумки в дом — причем тяжести мне поднимать категорически не разрешают. А отец смотрит на все это безобразие, трет щетину на подбородке и задумчиво хмыкает, явно что-то уже прикидывая про себя! Те мы ещё конспираторы… вернее, прекрасно понимаю, что Чез делает все это специально, но никак не могу этому противостоять. Хотя и стараюсь сдерживаться, но…

И птички поют уже по-весеннему, и день солнечный, можно даже без шапки гулять, и вообще… Во дворе уже стоит мангал — даже два мангала. Один папин, старенький, но любовно обновляемый каждый год, а второй — наш, новый, который Чез привез, заявив, что на такую компанию надо сразу жарить на двух мангалах, ибо он своих прожорливых родственников знает очень хорошо.

Я как раз убирала продукты — в числе которых обнаружила и икру, и три каких-то вида колбасы, и балычок, и ветчину, и даже сало — прямо с рынка, свежее, когда папа неслышной тенью замер в дверях и тихо кхекнул.

Посмотрел на меня внимательно, задумчиво, поманил пальцем. Мы молча вышли через заднюю дверь в сад. Отсюда было слышно, как Чез с отнюдь не итальянской сноровкой колет дрова и возится с мангалом, периодически экспрессивно ругаясь — благо, что на том же итальянском.

Ух, какие интересные вещи он скрещивает между собой!

В саду было тихо, деревья ещё были лысые, трава только-только вылезала из-под снега — ещё рыжеватая, обмороженная, но уже полная сил и жизни… Пахло пожухлой старой листвой, теплой землей, солнцем, и чем-то едва уловимым — ярким, светлым, щемящим — из детства.