Браслет с шармами

Ему кажется забавным то, как люди с помощью этих событий и вех отмечают прожитое время, когда каждая минута должна быть прожита как можно более полно. Во что ему совсем сложно поверить – так это в то, что, хоть он и оставил пока что мысли о женитьбе (учитывая ее нервную реакцию после его слов на Валентинов день), ему удалось уговорить ее жить вместе. Они даже купили вместе дом. Но он и представить не мог, когда начал новую карьеру, а арт-компания Лейлы только стартовала в прошлом году, как он им достанется.

Он вспоминает, как мама Лейлы без предупреждения появилась прошлым летом. Из всех дней она выбрала двадцать пятый день рождения Лейлы и седьмую годовщину смерти собственного отца, хотя, конечно, о последнем она тогда не знала. Она оказалась не такой, как он ожидал: невысокая темноволосая женщина в приличном бежевом костюме и туфлях на шнуровке. Судя по описаниям Лейлы, Джейк ожидал увидеть жизнерадостную, но непостоянную женщину в откровенном платье, громкую и разговорчивую, с намеком на скрытое напряжение.

За этим последовали слезы, взаимные обвинения и злость.

Это был длинный, эмоциональный и изматывающий день, в который Амелия рассказывала историю своей жестокой депрессии. Она знала, что не справляется с ролью жены и матери, знала, что вредит и мужу, и дочери. Она была не в состоянии о них заботиться, и ее убивала необходимость это делать. Это длилось годами. Ей нужно было уехать.

Мысль о том, что Лейла вот-вот перейдет в среднюю школу, станет подростком, последуют мальчики, экзамены, давление со стороны ровесников, была для нее слишком устрашающей. Она даже не могла попросить о помощи собственного отца, который всегда был таким стойким. Поэтому она сбежала.

– То есть это моя вина? – потребовала ответа Лейла.

– Конечно нет! Только моя. Я не справлялась.

Джейка убивало то, что он видит свою девушку и ее отца такими разбитыми, взятыми в заложники возвращением незнакомки, которую они потеряли. Поэтому он просто молча сидел, позволяя всему этому происходить и поглаживая Лейлу по спине или успокаивающе держа ее за руку.

– Так что изменилось? – спросила Лейла с каменным лицом, но Джейк знал, что за ним прячется надежда.

– Я наконец поправилась и влюбилась в того, кто понимает меня и помогает справляться с болезнью.

– Я мог помочь, если бы ты поговорила со мной, – выдавил Генри.

– Я знаю. Прости меня. Я должна перед тобой извиняться куда больше, чем можно передать словами. Я не должна была оставлять вас обоих в неведении… Простите меня. Мне так жаль. Но я хочу начать с чистого листа. Я переехала обратно в Британию с Томом и хочу заново с тобой познакомиться, Лейла. Если ты позволишь. Я надеюсь, мы будем цивилизованными, Генри, и надеюсь, что ты, – ее глаза затуманены слезами и неуверенностью, – сможешь меня отпустить.

Генри сделал паузу.

– Я давно должен был тебя отпустить, Ами, – сказал он грубовато, – но не мог, потому что не знал, где ты и что с тобой. Теперь, когда я знаю, что ты в порядке и у тебя кто-то появился, думаю, я могу. Я дам тебе развод. – Приобняв за плечи дочь и сжав ее руку, он взглянул ей в лицо. – Лейла, милая, мы можем начать с чистого листа? Все мы?

Лейла взглянула на него в ответ, а потом – на залитые слезами щеки мамы. После чего повернулась посмотреть на Джейка.

– Думаю, мне бы этого хотелось.

Следующие месяцы Амелия завоевывала доверие Лейлы: приходила каждое утро по субботам, не пропуская ни одного, звонила дважды в неделю, чтобы обменяться новостями, предлагала помощь с галереей, прежде чем та уволилась, чтобы рисовать. В Рождество она пришла одна, зная, что дочь еще не готова познакомиться с ее новым партнером.

Джейк знал, что Лейле трудно и временами все это слишком давит на нее, но с каждой следующей неделей она понемногу оттаивала и позволяла маме постепенно входить в ее жизнь. Она смягчилась, перестала быть настороже, общаясь с людьми, стала понимать чужую точку зрения.

И все же когда в феврале Амелия сказала, что у нее есть приличная сумма – деньги, которые она скопила с помощью Тома, – и что она хочет помочь Лейле и Джейку купить собственное жилье, Лейла отказалась.

– У нас уйдут годы, чтобы собрать нужную сумму, – рассудительно заметил Джейк однажды за ужином. – Почему бы не дать ей возможность помочь? Она же думает, что должна тебе после всех этих лет.

Лейла скрестила руки на груди.

– Моя любовь не продается. И она должна мне время, а не деньги.

– Мы оба об этом знаем, так что просто объясни ей. К тому же она изо всех сил старается это потерянное время вернуть. – Сделав паузу, он нежно ей улыбнулся. – Слушай, это твое решение, но почему бы не позволить кое-кому исправить прошлые ошибки и помочь нам начать новое будущее?