Брат, найди брата

Шофер перед этим или спал, или другим каким образом благодушествовал и пока еще не встряхнулся.

Вокруг, объятый великой общей работой, дышит, пульсирует, отдувается, вскрикивает гудками тепловозов громадный завод, но водитель явно не спешит войти в один ритм с ним. Проезжая мимо работающей старой доменной печи, неподалеку от которой стоит вторая, что только монтируется, кивком показывает на одну и на другую, неторопливо говорит:

— Когда, Алексей Степаныч, старушку эту погасим и пустим на слом?.. Когда на ее место эту новую красавицу надвинем?

Ступин говорит рассеянно, но именно потому и очень серьезно:

— Дорого бы я отдал, чтобы только угадать тот самый день, когда ее надо погасить!

— А если новая печка эти сто метров свои прошагает без приключений, будет нам, Алексей Степаныч, что-нибудь полагаться? — дружески спрашивает водитель — явно из тех, кто твердо убежден, что делит с начальством всю ответственность за дела в этом мире. — Как за мировой рекорд?

Вместо ответа спокойный обычно Ступин вдруг чуть не кричит:

— Что ты тянешься?! К Веденину опаздываем!

— К Деду?! — вскидывается водитель. — Так бы и сказали!

— Я и говорю!

«Волга» прибавляет ходу, но дорогу ей перегораживает лихо затормозивший потрепанный газик, причем становится он таким образом, чтобы поговорить могли пассажиры. Распахнулась дверь газика; высунулся партизанского вида человек в брезентовом плаще, насмешливо крикнул Ступину:

— Ха-рош!.. Назначил свидание, значит, Васильеву, а сам покатил к другой милашке?!

— Дед вызвал, извини! — сквозь шум двигателей кричал тоже приоткрывший дверцу машины Ступин.

И этот, в плаще, Васильев, сразу посерьезнел:

— Скажи, монтажники поклон шлют!.. Давай тогда!.. А у нас, я думаю, и так все ясно. Давай!.. — И уже почти вдогон снова закричал: — Поклон Деду не забудь!

В машине Ступин посмотрел на часы…

…Среди ночи его разбудил телефон. Звонили с первой домны:

— Алексей Степаныч, беда!.. На скипах трос лопнул. Тележку понесло юзом и заклинило. Примерно на середине подъемника… Тележка полная, да… Подача в печку шихты прекращена.

— Машина? — спросил он.

— Вышла двадцать минут назад, у вас почему-то номер не набирался…

Он быстро оделся и сбежал вниз.

Вместе с мастером машинного отделения они поднялись к тележке. Ее уже облепили слесари-ремонтники, но держались все с верхней стороны, над тележкой: опасались, что в любую минуту она может стронуться и тогда покатится вниз.

Кто-то из слесарей сказал:

— Ну, щас приедет Дед, даст шороху!

— Зачем вызвали? — укорил мастера Ступин.

— На такие аварии обязаны: затянется ремонт — может быть, домну останавливать придется…

Первым делом Дед тоже поднялся по скипу. Молча заглядывал под тележку, трогал зачем-то мятые, местами порванные края направляющих. Ремонтники следили за каждым его движением, но стоило ему повернуть голову, как все прятали глаза и отворачивались: ждали грозы.

— Решение? — коротко спросил у Ступина Дед, когда они спустились вниз и стояли на площадке рядом с лебедками.

— По-моему, единственное: менять трос и тащить тележку только наверх.

— Приступайте, — негромко разрешил Дед. — И скажите, чтобы мне сюда стульчик принесли…

— Холодновато, — забеспокоился Ступин. — Может, посидели бы в дежурке у мастера?

Дед глянул вверх, где бегущие под ветром заводские дымы качали на себе полную луну:

— Тут подышу.

И он сел на стул здесь, пониже натянул кепку, приподнял воротник пальто — маленький, сухонький, нахохленный, как воробей, — и в концах воротника спрятал подбородок.

Он сидел как раз под стотонной тележкой, которая, казалось тогда, в любой миг могла сорваться вниз, и ремонтники сперва только переглядывались, а потом часть из них тоже перебралась на нижнюю сторону, под тележку.

Они уже там, кажется, пообвыкли, когда где-то совсем рядом раздался громкий скрежет металла… Эх, как они кинулись врассыпную!

Дед даже не повернул головы.

И на место слесари возвращались с оглядкою на Деда и чуть ли не на цыпочках.

Дул резкий ветер, и часа через два Ступин со стыдом спохватился, подошел к Деду:

— Николай Фадеич, может, сказать, чтобы принесли чайку горяченького?

Он удивленно вскинулся:

— Некогда!

Слесари наверху уже заменили трос, уже запасовали его в кольцо тележки и повеселевшими голосами подгоняли теперь друг друга:

— Поворачивайся давай!

— Слышал, что Дед сказал?..

— Некогда, говорит, ребята, чаи распивать!..

А он все прятал подбородок в концы воротника и тихонько покашливал — никто еще ничего не знал, но рак тогда уже съедал ему легкие…

…Ступин поежился в машине, посмотрел на часы.

Многолюдно в итээровской столовой завода. Здесь в основном женщины. Все хорошо одеты, все стараются, что называется, держаться, и потому особенно заметно как они приглядываются друг к дружке, как меж собою перешептываются.