Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

В чем же заключалась тактика Фридриха II? «Подарки, хотя и незначительной ценности, но частые и всегда сопровождаемые собственноручными письмами, наполненными самыми лестными выражениями, достигли действия, на которое рассчитывало лицо, дарившее и заставили его смотреть на все лишь в том свете, в каком того желает его прусское величество», – констатировал Ганнинг. До тех пор, пока граф Панин полагает, что английский двор недружелюбен к прусскому монарху, «которого он чуть не обожает», он будет неохотно относиться к теснейшему союзу с Великобританией, «хотя бы и находил такой союз соответствующим началам здравой политики». Посол обращал внимание на то, что прусский король «те же самые хитрости» употребил для приобретения благорасположения императрицы. И хотя нет сомнений в том, что Екатерина «намеревается и даже усиленно желает заключить союз с нами, – продолжал Ганнинг, – до тех пор, пока его прусское величество противится связи между нами, он всегда найдет средство помешать его заключению»352

.

Судя по всему, переговоры о союзном договоре в очередной раз зашли в тупик. Спустя полгода, в мае 1773 г. граф Саффолк был вынужден констатировать: «… обстоятельства еще не созрели для союза». И далее он инструктировал посла: «Вы хорошо сделаете, избегая толков и разговоров по этому предмету; хотя, когда вопрос этот будет поднят лицами авторитетными, вы будете постоянно выражать благорасположение вашего двора; если же вам будут высказаны предложения, стоящие быть переданными, вы примете их и сообщите … мне»353

.

Аналогичного мнения о невозможности заключении союза придерживалась и императрица. В записи одной из бесед с ней Ганнинг отметил: хотя Екатерина II «предана нам сердцем и душой», «союз наш, по-видимому, еще весьма далек».354

Что же послужило препятствием для заключения оборонительного союза двух государств на этот раз? Выяснилось, что главной помехой стал вопрос о выделении субсидии Великобританией Дании, с целью оградить ее от нападения со стороны Франции. Это предложение Панин внес на рассмотрение в марте 1773 г. Однако Ганнинг его категорически отверг, заявив, что не может донести своему двору о нем, ибо английское правительство «объявило раз и навсегда, что никакому государству платить субсидий не будет». Тем не менее, исключительно «из уважения к Панину» посол согласился передать его слова своему министру. Ответ из Лондона пришел в самой резкой форме: предложение России противоречит английскому плану, и потому не может быть принято. «Принять его – это значило бы уступить главную роль тем, которые при заключении союза между Россией и Англией должны были бы по необходимости за ними последовать»355.