Бруклин

– Так не любим же, мам. Если начистоту говорить. Целая банда их напала на Маурицио, избила так, что пришлось швы накладывать. А все фараоны тоже ирландцы и делать ничего не стали.

– Закрой рот, Франческо, – сказала мать.

– Вот сами у него спросите. – И Фрэнк указал на Мориса.

– Там не одни ирландцы были, – сказал Морис.

– Ну да, все рыжие и с большими ногами, – возразил Фрэнк.

– Не слушайте его, – сказал Морис. – Не все, только некоторые.

Отец Фрэнка вывел его в прихожую, а когда они вернулись, Фрэнк оказался, к радости его братьев, должным образом вразумленным.

Он уселся напротив Эйлиш и молчал, пока по столу расставлялась еда, а по бокалам разливалось вино. Эйлиш почувствовала жалость к нему, она только теперь заметила, как сильно он похож на Тони. В прошлый уик-энд Эйлиш получила от Дианы инструкции касательно правильного поедания спагетти с помощью одной только вилки, однако то, что она теперь получила, оказалось не столь тонким и скользким, как спагетти, что приготовила для нее Диана. Соус был таким же красным, но ничего подобного она еще не пробовала. Почти сладкий, думала Эйлиш. Пробуя его, она всякий раз задерживала соус во рту, пытаясь понять, из чего он состоит. А еще ей хотелось понять, трудно ли им, столь привычным к спагетти, не замечать ее стараний обойтись, подобно им, одной вилкой и не отпускать на ее счет замечаний.

Мать Тони, в говоре которой проступал время от времени сильный итальянский акцент, расспрашивала Эйлиш об экзаменах, о том, собирается ли она провести в колледже еще один год. Эйлиш объяснила, что обучение там двухгодичное, что, закончив колледж, она сможет стать бухгалтером, оставить работу продавщицы. Пока женщины беседовали об этом, все прочие молчали, глядя в тарелки. Эйлиш попыталась поймать взгляд Фрэнка, улыбнуться ему, однако он не дал ей такой возможности. Она посмотрела на Тони – он тоже склонялся над едой. И Эйлиш вдруг захотелось выскочить из этой комнаты, сбежать по лестнице, домчаться до подземки, влететь в свою комнату и отгородиться от всего мира.

Главным блюдом оказался плоский кусок жареного мяса, покрытого тонким слоем теста. Попробовав, Эйлиш поняла, что к тесту примешаны сыр и ветчина. Определить, что это за мясо, ей не удалось, а само тесто было хрустким и полным вкусовых оттенков, понять происхождение которых ей опять-таки не удалось. Гарнир из овощей либо картошки отсутствовал, но, поскольку Диана успела объяснить ей, что у итальянцев так принято, Эйлиш не удивилась. Она начала нахваливать еду, говорить, как все вкусно, стараясь дать понять, что и необычно тоже, но тут раздался стук в дверь. Отец Тони ушел, а вернулся, покачивая головой и посмеиваясь:

– Ты нужен, Антонио. В восемнадцатом номере сток забился.

– Так ведь обеденное же время, пап, – возразил Тони.

– Это миссис Бруно. Она нам нравится, – сказал отец.

– Только не мне, – подал голос Фрэнк.

– Закрой рот, Франческо, – приказал отец.

Тони встал, отодвинув свой стул от стола.

– Возьми комбинезон и инструменты, – сказала мать. Слова эти она произнесла словно бы через силу.

– Я ненадолго, – пообещал Эйлиш Тони, – и если он хоть что-нибудь скажет, доложишь потом мне. – Он указал на Фрэнка, и тот засмеялся.

– Тони – водопроводчик, всю нашу улицу обслуживает, – сказал Морис и объяснил, что, поскольку сам он автомеханик, вся улица обращается к нему, когда здешним легковушкам, грузовикам или мотоциклам требуется починка, Лоренс же вскоре получит диплом плотника и столяра, поэтому его зовут к себе те, у кого ломаются стулья или столы.

– А вот Фрэнки – мозги нашей семьи. Собирается в колледж поступить.

– Когда научится рот закрытым держать, – заметил Лоренс.

– Те ирландцы, что избили Маурицио, – сообщил Фрэнк с таким видом, точно ничего этого он не слышал, – они теперь на Лонг-Айленд перебрались.

– Рада об этом узнать, – сказала Эйлиш.

– Дома там большие, у каждого отдельная комната, человеку не приходится спать вповалку с братьями.

– Вам это не нравится? – спросила Эйлиш.

– Нет, – ответил он. – Ну, может быть, только иногда.

Эйлиш заметила, что, когда он говорил, все смотрели на него, и у нее возникло впечатление, будто у каждого на уме то же, что у нее: Фрэнк – самый красивый юноша, какого она видела в жизни. Пока не было Тони, ей пришлось делать над собой усилия, чтобы не посматривать на Фрэнка слишком уж часто.

К десерту решено было приступить, не дожидаясь Тони. Похоже на кекс, подумала Эйлиш, наполненный кремом и вымоченный в каком-то вине. И, глядя, как отец Тони отвинчивает крышку кофеварки, наливает в нее воду и насыпает несколько ложек кофе, поняла – ей будет что рассказать своим соседкам. Кофейные чашки были крошечными, кофе густым и горьким, хоть она и высыпала в него чайную, с верхом, ложку сахара. Кофе ей не понравился, однако она постаралась выпить его, тем более что все остальные ничего особенного в нем, похоже, не усматривали.